(Летний день в 1979 г. Гостиная МАКА и МИННИ. Этот дом, когда-то амбар Потдорфов, давно перестроили в жилое помещение, и теперь он вполне уютен, хотя беспорядка хватает, спасибо незаконченным картинам МАКА, его рисункам, странным скульптурам и великому множеству частично разобранных магазинных манекенов.
Дверь справа, по центру задника сетчатая дверь ведет на заднее крыльцо. Диван левее центра и ближе к авансцене. Кейтлин и ШЕРРИ входят, когда зажигается свет, увлеченные разговором. Они – сестры, одной двадцать семь лет, второй двадцать один год, КЕЙТЛИН симпатичная, но немного зажатая, ШЕРРИ просто красавица, пусть и чуть расторможенная. Привычка командовать у КЕЙТЛИН давняя).
КЕЙТЛИН. Я лишь говорю, пожалуйста, постарайся вести себя пристойно, когда мы привезем ее домой, хорошо?
ШЕРРИ. А что, по-твоему, я собираюсь сделать? Помочусь на пол? Это она безумная. Не я.
КЕЙТЛИН. Вот я и хочу, чтобы ты помнила о том, что мы должны с пониманием относиться к Минни. Она всегда была не совсем такой, как все, а теперь особенно…
ШЕРРИ. Не такой, как все, это да. Она совершенно безумна.
КЕЙТЛИН. Она не безумна. На самом деле нет. Не так, чтобы очень. Не все время. Минни немного другая. Быть другой – не преступление.
ШЕРРИ. В какой вселенной?
КЕЙТЛИН. Просто постарайся быть ей подругой, хорошо?
ШЕРРИ. Я ей не подруга. Я ей сестра. Это куда как труднее. И она не хочет, чтобы я была ее подругой. Ей даже не нравится, что я – ее сестра. Не думаю, что она любит нас обеих.
КЕЙТЛИН. Минни очень нас любит. Просто ей сложно выражать свои чувства.
ШЕРРИ. У Минни нет проблем с выражением ее чувств. Ей сложно их не выражать. Она чувствует, что я – шлюха, а ты – жаждущая все контролировать, дотошная психопатка.
КЕЙТЛИН. Что ж, наполовину она права. Господи это место выглядит так, словно здесь порезвилось стадо диких свиней.
(Начинает наводить порядок. ШЕРРИ садится на диван, наблюдает).
ШЕРРИ. Знаешь, Кейтлин, тебе нужно перестать всех осуждать. У тебя появляются морщины у рта.
КЕЙТЛИН. Спасибо, что поделилась столь важным наблюдением?
ШЕРРИ. Ты все еще злишься на меня из-за того вечера?
КЕЙТЛИН. Я не знаю, о чем ты говоришь, если только не про тот случай, когда я, вернувшись домой, нашла тебя и моего мужа голыми.
ШЕРРИ. Это неправда. Твой муж голым не был.
КЕЙТЛИН. Ты была голой за вас обоих. В жизни не видела более голую. Как тебе удается быть такой голой?