Лексингтон Рэндалл сидела за рулем красного «мерседеса» через дорогу от Эссекс-Хаус. Обветшалый многоквартирный дом разрушался годами. Теперь архитекторы и подрядчики боролись за возможность поработать над проектом, который изменит этот забытый городской анклав Вашингтона, округ Колумбия.
Это бельмо на глазу должно превратиться в высококлассный десятиэтажный жилой и социальный комплекс. Новость уже вызвала ажиотаж в Вашингтоне.
Лексингтон открыла дверцу машины и вышла в пасмурное апрельское утро. Слой облаков ослаблял солнечное тепло. Она запахнула воротник своей шерстяной белой куртки. Прислонясь к дверце машины, она осмотрела твердые края, изгибы и зияющие отверстия в корпусе. Лекси уже представляла, что может сделать с этим зданием. «Рэндалл. Архитектура и дизайн» была единственной фирмой в городе с чернокожим владельцем и единственной, которую сейчас возглавляла женщина. Вернувшись в Штаты после трех лет в Европе, Лекси была опустошена, обнаружив, насколько все плохо. Компания едва держалась на плаву, дело шло к банкротству. Ее брат, Максвелл, никогда не хотел руководить компанией. Отец хранил от нее этот маленький секрет до последнего. Заключение контракта сейчас обеспечило бы финансовую подпитку, необходимую компании, чтобы продержаться на плаву и выжить. Лекси скрестила руки на груди. Она сделает все необходимое, чтобы заключить эту сделку.
– Потребуется много усилий, чтобы превратить руины во что-то.
Грубый голос раздался у нее за спиной, такой голос, который разбудит тебя после долгой ночи горячего секса. Лекси обернулась. Ее дыхание сбилось, между бедер искрами пронеслось электричество… О боже. Она выдохнула. Уголок рта у мужчины дрогнул в манящей улыбке. Он прищурился. Обошел машину спереди и встал рядом с ней, бедром на теплый капот. Он был высок, и от него очень хорошо пахло. Его темно-синий пиджак распахнулся, обнажив белоснежную приталенную рубашку, контрастирующую с насыщенного оттенка коричневой кожей и любовно подчеркивающую широкую грудь и твердый пресс. Он отпил глоток кофе.
– Это будет началом серьезного поворота для сообщества.
– Я тоже так думаю. – Лекси подняла глаза, и их взгляды встретились.
Снова эта полуулыбка.
– Я точно вижу, как все это преобразить.
Мужчина усмехнулся:
– Ты можешь сказать все это прямо сейчас?
– Я очень хороша в том, что я делаю.
Он склонил голову набок:
– И что бы это могло быть? В чем ты так хороша?
Он скрестил ноги и сделал еще глоток кофе, внимательно наблюдая за ней. Жар поднялся от шеи к щекам. Она расстегнула воротник куртки.
– Я архитектор. Я зарабатываю этим на жизнь.
Его брови изогнулись дугой над карими глазами с янтарными искорками.
– Архитектор? Да ну?
Лекси вздернула подбородок. Она привыкла к этому мгновенному проявлению скептицизма. Архитектура по-прежнему оставалась мужским миром. Нужно было стать лучше, умнее и безжалостнее любого мужчины, чтобы получить заслуженное признание. Послать бы его с этим самоуверенным взглядом…
Но предупреждающий голос матери эхом отдавался в ее голове. «Никогда не знаешь, кто придет и уйдет в твоей жизни. Относись ко всем так, как будто они имеют значение».