Любовь не шуточки
Вчера в четверг родители предупредили: «Максик, ещё один двояк – и смартфон на выходные под домашний арест. И не сомневайся!» Макс Таранкин вспомнил об этом, только когда закончился последний урок. Ещё совсем молоденькая, но суровая математичка, тяжело вздохнув, собралась заносить сегодняшние оценки в электронный журнал. Одноклассники с радостными возгласами пятничного настроения покидали класс. Но Таранкин явно не спешил. Он весь сжался в тотальном напряжении. В голове в режиме ошпаренной кошки созревал авантюрный план. Мозг заработал на полную, на лбу выступила испарина. Макс, как разжавшаяся пружина, вылетел из-за парты. Обежал вокруг учительского стола и замер перед монитором компьютера. Математичка вздрогнула от такого виража. Страница электронного журнала шестого «А» была открыта. Что предвещало для Макса тихий ужас со всеми вытекающими. К этому времени класс почти опустел, только на задней парте с озадаченным видом рылась в портфеле белобрысая Палкина и чавкала последней конфеткой. Рядом валялась опустевшая упаковка. Не успела она вытащить из портфеля новую увесистую пачку молочных ирисок, как уронила своё сокровище. Пакет разорвался, и ириски усыпали пол. Девочка с явной досадой полезла под парту, пытаясь собрать вожделенные сладости. Но, похоже, вылезать не торопилась, а принялась рассматривать новые цветастые фантики.
– Ну, Максим Таранкин, – сдвинув фигурные брови в кучку, математичка подняла взор от монитора. Не перестаёшь радовать как меня, так и родителей? И сегодня не исключение.
– Дина Петровна, за что двойка-то? Я ведь отвечал.
– А разве ответил? Бубнил под нос, да. Наводящие вопросы игнорировал. А под конец и вовсе заглох, как неживой. Таранкин придвинулся поближе к учительскому компьютеру и перешёл на шёпот:
– Сами-то в школе хоть раз получали двойку?
– Допустим, – тоже почему-то шёпотом, окинув взглядом почти опустевший класс, произнесла Дина Петровна.
– Тогда знаете, как это травмирует душу ребёнка! – закатил глаза к потолку Макс.
– По тебе не скажешь, Таранкин. Тем более, на неделе по счёту уже третья.
– Можете исправить на другую оценку? Что же всё двойки да двойки? Прям безнадёга какая-то. Так и до детской депрессии недалеко.
– Не уверена, что вариант тебя устроит.
Дина Петровна застучала по клавиатуре. Макс впился взглядом в монитор.
Вместо двойки в графе оценок по математике ученика Максима Таранкина выскочила колючая единица.
– Ой-ёй-ёй, Диночка Петровна! – парень подпрыгнул на месте и завопил. – Непедагогично так влепили единицу, а даже не разобрались в причине. А вдруг она страшная и роковая?
– Разве? – смерила его ироничным взглядом молоденькая математичка. – Будем считать, что ты меня почти напугал.
Тем временем жуткая сластёна Палкина, собрав портфель и набив карманы новыми ирисками, направилась к выходу. И тут Макса пронзила дерзкая идея, что сразу придало ему сил.
– О! Как кстати тут эта конфетная обжора!
Ничего не подозревающая Палкина, проходя мимо учительского стола, так и не переставая жевать, бросила взгляд на вдруг застывшего Таранкина. Его поза явно смахивала на положение глубоко загипнотизированного.
И тут Макс мгновенно развернулся к ней всем корпусом и впился затуманенным взглядом. Девочка даже перестала жевать и притормозила: