Южная Дакота,
1989 год, июнь
Все было кончено. Во всяком случае, для Купера Салливана. Ни мольбы, ни угрозы, ни какие-либо доводы не смогли смягчить суд присяжных в лице его родителей. Куперу предстояло покинуть такой привычный для него мир и отправиться в невообразимую глушь, где нет ни видеоигр, ни бигмаков.
Он бы точно свихнулся там со скуки, если бы не бесценное сокровище – Game Boy[1]. Судя по всему, тетрис – единственное развлечение, на которое можно было рассчитывать на этом треклятом Диком Западе. И так целых два месяца! Тюрьма, да и только. Купер прекрасно понимал, что приставка, которую отцу удалось купить в Токио сразу, как только они появились в продаже, была своего рода компенсацией за эту ссылку.
В свои одиннадцать лет Купер Салливан, что надо, понимал отлично.
Такая приставка в Штатах мало у кого была, и это наполняло душу мальчика гордостью. Но что толку обладать тем, что жаждут иметь все твои друзья и недруги, если ты все равно не можешь похвастаться этим перед последними?
Это все равно что быть Кларком Кентом или Брюсом Уэйном[2] – тем, кто лишь изображает из себя крутых парней.
Все друзья Купера останутся в Нью-Йорке, за сотни миль от этой глуши. Впереди их ждут пляжи Лонг-Айленда и другие развлечения. Куперу тоже были обещаны две недели в бейсбольном лагере…
Теперь все его планы пошли прахом.
И все потому, что родителям приспичило ехать в Европу – посетить Францию, Италию и кучу других не менее скучных мест. Сами они называли это вторым медовым месяцем, но даже Купер понимал, что сие – последняя их попытка спасти разваливающийся брак.
Да, то, что нужно, он понимал отлично.
Конечно, отправляться в такое путешествие с одиннадцатилетним сыном – погубить всю романтику, поэтому его без долгих разговоров сослали к деду с бабкой в дыру, именуемую Южной Дакотой.
«Богом забытая Дакота…» Купер часто слышал эту фразу от матери. Впрочем, их последний разговор стал исключением. Натянуто улыбаясь, миссис Салливан объясняла сыну, что его ожидает настоящее приключение, что он сможет припасть к своим корням. «Богом забытая» превратилась в «первозданную» и «не тронутую рукой человека». Как будто Купер не знал, что мать сбежала из родительского дома туда, где человек дотронулся до всего того, до чего смог дотянуться, как только ей исполнилось восемнадцать!
И теперь он вынужден будет томиться там, откуда она так быстро удрала, а ведь он не сделал ничего, что заслуживало бы подобного наказания. Не его вина, что отец не пропускал ни одной юбки, а мать утешалась тем, что скупала те же самые юбки плюс блузки, платья, сумки и туфли на Мэдисон-авеню. Обо всем этом Купер узнал из перепалок родителей – подслушивать он научился давно. Выходит, они друг перед другом провинились, а расплачиваться за это предстоит ему. Будет сидеть два месяца на этом чертовом ранчо с дедом и бабкой, которых он почти не знает.
И ведь они уже совсем старые!
Предполагалось, что Купер станет помогать им с лошадьми, от которых точно будет пахнуть навозом. Да и выглядят они, даже на картинках, так, словно собираются тебя укусить. А еще там есть куры, которые на самом деле клюются.