Глава 1 – Пятьдесят фунтов
…Крови натекло целое озеро, никогда прежде воочию Агнесса столько не видела. Только сейчас она отчетливо уловила искусно скрытый за сильными ароматами заказанных блюд характерный запах мокрого железа.
Девушка не могла заставить себя пошевелиться, загипнотизированная видом обмякшего тела и крови, залившей диван и пол. Только сейчас она поняла, что если бы сделала ещё хоть полшага вперёд – обязательно наступила бы в густую, тёмно-бордовую лужу.
«Оу, это интересно. Я не почувствовал, когда его убили, да и душа мимо прошла, стало быть – кому другому обещана», – в голосе Мельхиора прорезалось любопытство.
***
(семью часами ранее)
***
Запах только что отмытого навощенного пола, свежих опилок и отполированного дерева радовал обоняние Агнессы. Точно так же, как блеск чистых бокалов и рядов почти полных бутылок – радовал взгляд. Вычищенный до возможных пределов, с ровно расставленными столами и гостеприимно отставленными стульями, паб готовился принять посетителей. Однако до открытия оставался ещё целый час, так что Агнесса решила навести остаточный лоск.
Заправив за ухо выбившуюся из аккуратного пучка тёмную прядь, она прихватила перьевую метёлку и, мурлыча под нос, пошла вдоль помещения, смахивая налипшую пыль и кусочки опилок с латунных плевательниц. Заодно подправила расположение стульев, которые стояли «не так».
– Боже, Кукла, ты для кого стараешься? – с некоторой ленцой протянула вторая официантка смены – Пенни. Белокурая красавица подчёркнуто лениво стояла у стойки, облокотившись на неё мягкой рукой, но Агнесса чувствовала затылком бдительный сверлящий взгляд голубых глаз.
– Для гостей, конечно же, – дружелюбно отозвалась она, не прекращая своего занятия.
Девушка и не думала обижаться на прозвище, напротив, воспринимала как комплимент – сходство с куклами, которые делали Ши, было лестным. Большеглазые и яркие, чрезвычайно изящные и выполненные не то из фарфора, не то из нежной глины, они были необычайно дорогим и редким явлением в Нижнем Лондоне. Но около года назад к ним в паб заглянул пропустить стаканчик некий перекупщик, хвастающийся столь ценным приобретением, и девушки тогда смогли вволю налюбоваться. Чернокосая и сероглазая, невероятно изящная, кукла действительно чем-то неуловимо напоминала саму Агнессу, в том числе и чертами миниатюрного личика. Это, как ни странно, заметила именно Пенни, а перекупщик подтвердил, чем немало смутил Агнессу. Вот с того времени и повелось, что, когда Пенелопа пребывала в благодушном настроении, она называла свою «соперницу» именно так.
– Ты совсем уже, – повертела Пенни пальцем у виска, схватив полотенце и нервозно принявшись натирать блестящую поверхность барной стойки. – Они ж загаживают всё через пять минут, как припираются!
– Но когда приходят – здесь чисто и опрятно, и им это нравится. Тебе ведь тоже приятнее поужинать или провести вечер в месте, где нет недельных следов копоти на лампах, рукава не липнут к столешнице, а от входа не сшибает с ног вонью рвоты и прокисшего пива.
Пенни открыла было рот, но, поразмыслив, молча закрыла, осознавая, что дальнейший спор нельзя будет трактовать в её пользу. Агнесса мысленно тяжело вздохнула, понимая, что подобная сдержанность лишь послужит ещё одним камушком к возведённой стене этой односторонней вражды.