⇚ На страницу книги

Читать Незримые гости

Шрифт
Интервал

Ей иногда казалось, что весь мир все время меняет свои краски. Вот и в этот раз за окном тянулось темное небо, а желтые листья, прекрасной доселе осени, создавали потрясающий антураж уныния. Ей чудилось, будто теперь все такое же мрачное, как и её настроение. До злополучного разговора по телефону она была уверена, что едет в приключение, полное отдыха у бабушки с дедушкой, но теперь эта поездка стала почти невыносима.

Обычные каникулы у бабушки омрачнит один человек, видеть которого ей хотелось бы меньше всего на свете.

– Мам, я поеду обратно домой, – прохныкала она в трубку, заново набрав последний вызов. – Ты же знаешь, как я к нему отношусь!..

– Ты была ребенком, Ника, не стоит раздувать из мухи слона!

Вот так всегда ей говорили после той истории пять лет назад, но Ника была уверена, что все случившееся – это ещё какой слон! Девушка угрюмо положила телефон на столик, бросив в окно гневный взгляд. Листья на части деревьев были уже алыми, словно даже природа разделяла её злость. Ника легла на спину, пялясь в полку над ней и вспоминая приключившуюся историю.

Почти пять лет назад она впервые познакомилась со своим младшим двоюродным братом. Тогда её, девятилетнюю, было очень легко впечатлить и очень сложно вразумить. Но Ника уже тогда понимала, что взрослые ошибаются. Все вокруг ошибаются на счет него. У Кирилла был диагноз, так утверждали все вокруг, но Ника видела его настоящего, она прекрасно разделяла его притворство и осознанный, настоящий взгляд.

Взрослые утверждали, что у Кира аутизм. И с первого взгляда ему можно было поверить. Он был замкнутым, неразговорчивым, часто качался обняв колени и что-то мыча. До него не доходил общий смысл фраз, он никогда не смотрел в глаза и не позволял к себе прикасаться. Ходил теми же дорожками, выполнял монотонные ритуалы, но Ника все равно видела, что Кирилл делает это специально.

В тот раз, в возрасте пяти лет, он толкнул Нику с лестницы во дворе. Они вместе играли, и девочка показывала младшему больному брату, что не следует так высоко забираться. Кир только закричал, с силой толкнув её в грудь. Тогда все обошлось, она приземлилась в песок, больно ударившись локтем в полете. И все думают, что она говорит об этом, о падении. Аутист, в приступе ярости, конечно может толкнуть сестру. Это не причина страхов Ники, как все упорно хотят считать.

С того момента он изменился, стал смотреть ей в глаза, нет, сразу в душу. А взгляд этот, осознанный, не затуманенный расстройством, говорил красноречивее всего. Нику стали преследовать кошмары, тихий вкрадчивый шепот и скрип половиц, но хуже всего, что преследовать её стал и сам Кирилл, беззвучно раскрывая рот. Он мог сидеть рядом с бабушкой, трястись, перебирать что-то крючковатыми пальцами, а в следующее мгновение взглянуть на Нику так, что ей становилось дурно.

Но хуже всего было, когда он смотрел не на неё, а совсем рядом. Будто кто-то ещё был к ней так близко, что почти касался.

Она боялась его, боялась осознать, что то, что она пыталась воспринимать за глупый детский кошмар – чистая правда. Но… может все и обойдется? Может встретив свой самый большой страх, она сумеет в полной мере осознать, что это все полет её фантазии?