Читать Потеряшка
Щелчок. Пусто. Щелчок. Пусто. Ещё щелчок. «НАЙДЕНА, ПОГИБЛА».
Сергей Сергеевич Прохоров откинулся на стуле. Скрипнуло старое дерево: слабо так скрипнуло, безвольно, не смогло перекричать истошный вой «кулеров» в системном блоке.
Голова нещадно трещала, как будто там тоже кто-то установил эти воющие вентиляторы, и они крутились и крутились, крутились и крутились. В сетчатки глаз въелась кислотно-синяя расцветка «ВК». Челюсть болела от постоянно сжатых зубов. Как они только ещё не рассыпались в труху от постоянного трения?
Сергей Сергеевич закрыл глаза, ощущая, как под веками замелькал негатив изображения с экрана.
В свои пятьдесят три он ещё мог похвастаться остатками былой красоты на лице, но в последнее время его привлекательность стала слезать с лица, словно позолота с дешёвой бижутерии: мешки под красными глазами росли; кожа свечным воском оплывала вниз, образуя провисший подбородок и бугры на челюсти; волосы седели и редели. Ещё не развалюха, но темпы распада намекали на то, что к шестидесяти Сергей Сергеевич мог рассыпаться окончательно. Внимания на свой внешний вид он обращал не больше, чем на весь остальной окружающий мир (если, конечно, не считать ленту новостей в «ВК»), но при виде своего двойника в зеркале он испытывал какую-то безотчётную брезгливость. Он не хотел иметь ничего общего с этим ссутуленным человеком с многодневной щетиной на щеках и пустыми, глядящими на что-то невидимое и своё собственное, глазами.
Открыв глаза, Сергей Сергеевич вернулся к экрану.
На «аватарке» вместо его собственной фотографии висело изображение растерзанного плюшевого медвежонка с вывалившимися плюшевыми кишками. Какие-то неизвестные личности с «поисковых» сайтов время от времени писали ему что-то вроде: «Кульная ава братан». Его коробило от этого молодёжного новояза, но он молча слал нейтральную жёлтую мордочку с улыбкой, зная, что это стопроцентно убьёт на корню потенциальную переписку. Общение с дебилами, не знающими, как правильно расставлять запятые в предложениях, его не интересовало. Его интересовали только «потеряшки».
«Стена» была завешана однотипными объявлениями в красных рамочках, «репостнутыми» с поисковых сайтов города. «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ПОДРОСТКА», – кричали прописные буквы, подпирающие фотографии девочек: двенадцать, пятнадцать, восемнадцать лет – от детей с наивными глазами до почти сложившихся женщин. Справа – фамилия, имя и отчество, возраст, дата пропажи, приметы и одежда «потеряшки». Ни слова про то, как сильно любят её родители, и какой их ребёнок чудесный.
На фотографиях девочки чаще всего улыбались. Это были открытые детские улыбки тех, кто ещё не узнал некоторых неприятных особенностей этого мира. Например, такой: если ты потерялся – совершенно не факт, что «всесильные» родители тебя найдут. Или такой: если тебя всё же нашли – совершенно не факт, что ты не потеряешься снова.
На своей «стене» Сергей Сергеевич не мог увидеть результатов поисков. Ему приходилось щёлкать на фотографию и переходить на страничку поисковой группы, где поверх объявления появлялась надпись: «НАЙДЕНА, ЖИВА» либо «НАЙДЕНА, ПОГИБЛА». «НАЙДЕНА, ЖИВА» он тут же удалял со своей странички. Естественно, таких было большинство. Пубертат – самое время убегать, прятаться и возвращаться, проверяя на практике любовь своих родителей и теорию «Вот когда я исчезну, они тут же все пожалеют, что…» Любили. Жалели. Но уже могли и не получить шанса сказать это лично.