Читать Плохие мальчики не влюбляются

Рафаэль

– Раф, – шепчет брат, толкая меня плечом в плечо. – Царëвы вернулись.

Смотрю в панорамное окно гостиной. Живая изгородь между их домом и нашим едва ли достигает метра. Какая-то суета во дворе, тачки…

– Может, дом продали?

– Неа. Если бы продавали, дед бы его выкупил.

Даниэль прав. Дед бы забрал эту землю, прилегающую к нашим владениям.

Царëвы для меня – это неприятная нервная тахикардия и Динка. Мелкая, тощая, жалкая, бесцветная дурёха. Нас связывает один неприятный секрет. То, что я бы очень не хотел, чтобы выплыло. Мне, правда, стыдно… Чем я становлюсь старше, тем мне хреновее из-за того эпизода.

– Раф, ты чего? Возвращением кузнечика впечатлился? – с сарказмом ухмыляется брат.

Кузнечик, да. Все звали еë потом так…

Нам было по тринадцать, когда мы виделись в последний раз. Брат не знает об этом. Не знает никто. Она промолчала.

– Даниэль, Рафаэль… – задумчиво смотрит результаты наших тестов тьютор.

Мы со старшим братом очень похожи. Хотя разница у нас в три года. Темноглазые. Практически с идентичными чертами лица. И даже одинаковая ухмылка на одну сторону. И, несмотря на то, что дед нам обоим выбрал ангельские имена, мы далеко не ангелы. Скорее – наоборот.

– У вас обоих очень мощное "персоналити". Особенно у тебя Рафаэль. Но это тебе скорее мешает в достижениях. Ты чувствуешь себя особенным и без достижений. Это печально.

– Каждый чувствует себя особенным, – пожимаю я плечами.

– Если ты действительно уникальный – прояви это.

– Зачем? Мне достаточно знать самому.

– Но ты же можешь достигать большего.

– Дайте мне мотивацию! Какой смысл рвать пятую точку, чтобы кому-то что-то доказать?

– Я дам тебе мотивацию, – скрипучий голос деда сзади.

Судя по интонации, я встрял!

– У меня не было никаких привилегий, я достиг всего сам, поднявшись из нищеты. И думал, буду ступенью, чтобы мои потомки достигли большего. Но мальчик Рафаэль решил просто лечь на "ступеньку" и любоваться видом?

– Дед! – подскакиваю я, разворачиваясь к нему.

Тьютор тактично оставляет нас, забирая тесты.

– Ты бросил всë, чем занимался, несмотря на то, что достигал успеха играючи. Бальные танцы, шахматы, плавание, скрипку…

– Это становилось скучно, – перебивая, оправдываюсь я.

– Молчи! – беззвучно говорит Дан, качая мне головой.

– А что тебе весело? – ползут вверх брови деда.

Набираю в грудь воздуха, чтобы ответить, но ни один ответ деду не понравится. И я затыкаюсь, ничего не сказав.

– Ну? – требовательно. – Швыряться моими деньгами? Покер-турниры? Тусовки? Игры твои позорные на девочек?

Опускаю взгляд.

– Покер – это интеллектуальная игра, – зажмуриваюсь я.

– Четыреста тысяч ты просадил в покер за прошлый месяц. Вынужден констатировать, что с интеллектом у тебя беда.

– Форс-мажор! В позапрошлом я выиграл двести.

– Не позорься, – скептически смотрит на меня дед.

– Окей, – вздыхаю.

– Никаких больше привилегий. Они тебя испортили. На твоей карте теперь лимит, и я внимательно слежу за успехами.

– Какой лимит? – сглатываю я.

– Очень скромный, Раф, очень. Научись использовать деньги с умом. И я жду свершений. Иначе, зарабатывать на Оксфорд будешь покером.

Да, черт возьми!

– Даниэль, удачи на собеседовании, мой мальчик. Не подведи меня.

Дед уходит. Встречаемся с Даном взглядами. Сегодня он уезжает в Лондон, к родителям. У него собеседование на факультет бизнеса в Оксфорде. Дед готов оплачивать обучение. Он считает это выгодным вложением. Дан – любимчик. Будет ли такая возможность у меня – большой вопрос.