Читать ПерелоБное место

Его разбудили бубны. «Что опять за маисовые пляски? – заворочался он на циновках. – Спать не дают честным охотникам». Он принёс свежие туши – обеспечил племя, лёг на заслуженный отдых, а тут шаманы эти… Голо Грамма их побери! Самому стало досадно, что он упомянул даже в мыслях великое божество, охраняющее их границы. Впрочем, он не был особенно верующим: родителей никакое божество не спасло, хотя он ребёнком просил.

Охотник выглянул из вигвама: так и есть – плясуны против неурожая! Зачем им плоды эти, если мяса в достатке? И не плясать надо, а тяпать. А дождя нет, так воду носить! Не ждать милости от всяких сил потусторонних. Думают, в сказку попали?

В этом танце соплеменники призывали урожай. Для этого нужна была подходящая погода с, конечно, дождями, но и с солнцем. Они просили диких зверей и птиц, а также стихии не трогать плоды и колосья. Они просили милости всем племенем: индейцы, скво, старики и дети… И только этого сурового охотника не решились будить.

«Без меня обошлись?! Туши притащил, а мы без тебя танцевать будем! – вдруг обиделся Суровый. – Как я вас проучу!» Как раз вчера он нашёл в дальней, тёмной пещере волшебную пластину. Если её повернуть, то над поверхностью появлялись луна и солнце, маленькие тучи, молнии и дождь, звёзды, которые падали на землю… Племя испугается!

Повернув пластину, Суровый выступил к кострищу. Вспышка.

Индейцы замерли. Ни скво, ни дети не проронили ни слова, не допустили ни крика. Этот волшебный свет стал символическим завершением Молитвы. Они обыскали вигвам, позвали охотника, но все видели – он исчез в этом Свете. И возблагодарило племя Духов, ведь освободили они его от самого неверующего, грубого и даже злого их собрата. Плохого ему никто не желал, они лишь надеялись, что если он и вернётся, то другим человеком.

Суровый вышел на лобное место – прямо на центральную площадь новогодней столицы. Жуткий холод. Те самые мелкие звёздочки кружат в воздухе. Темнота, но и цветной свет. Люди глазеют на него, светят пластинами, похожими на ту, что у него в руках.

– Символом Нового года… или Рождества?.. Новогодних праздников и осталась украшенная ёлка: когда-то живая, когда-то мёртвая, в прошлом веке искусственная, а сейчас голографическая, – пояснял подруге Славка, попивая кофе около бортиков катка. – Но я бы выбрал новый символ!

– Ты о чём? – Лилия подумала, что вот у неё дома, вообще, единый праздник – рождение Нового года, а украшают бесстыдное дерево. Оно без коры растёт в ядерной пустыне.

– Не ель, а постель! Украшенная, – юноша с усмешкой взглянул на центр новогодней столицы. – И чтобы хоть раз в году выспаться! А то корпоратив – и тот принудительный.

Многие им бы позавидовали! И даже без «бы». Им завидовал практически весь народ. Молодые, красивые, талантливые, известные!.. наверняка богатые. Успешные артисты – они такие.

– Можно ав?.. – но пронырливую девочку оттеснила охрана.

– Автограф «гавкнулся», – покачал головой Славка, стараясь не выдавать в объективы усталости.

Он бывший наркоман, точней сменивший ту зависимость трудоголизмом. Его девушка, вообще, призрак, поэтому приходится зорко следить, чтоб она, забывшись, не прошла сквозь предметы. Сегодня ей лень было краситься, то есть наносить на всё тело, контуры которого она натренировалась поддерживать, автозагар и косметику, поэтому она в длинном платье, в парандже и чёрных очках. Из-за её вида Славку стали называть султаном. Лили больше пока не рискует сниматься в кино, она здесь как спутница Славки.