Читать Яма
В сумерках даже оранжевый цвет кажется грязно серым. Стальная, двух кубовая бочка послушно катилась за синим трактором и нервно подпрыгивала на выбоинах в асфальте. Вечерний полив дороги был внеплановым. Егоров крутил непослушный руль братского трактора из стороны в сторону. И всё для того что бы хоть как то соблюсти прямую траекторию. Трактор же, скрепя своё железное сердце слушался.
Две мощные струи били прямо перед колёсами, очерняя и без того тёмную плоскость дороги. Бочка была полна под завязку.
«Космос это синяки на твоём сердце, на твоём сердце…» радио вытошнило новый хит. Егоров послушно повторял слова сквозь марлевую маску облепившую лицо. Плюс 25 вечером, на окраине Москвы. Тот ещё подарок во второй половине июня. Будь ты на даче, среди друзей и с шашлыком во рту – было бы здорово. Но сегодня вечером – на хер нужна такая радость. Вечерняя смена. В пятницу. За что? Капли пота скользили по лицу, а мысли кувыркались в голове шофёра вперемешку со словами песни «Космос это синяки..». Но это работа, что поделать? Надо делать. И он продолжал, остервенело крутить руль из стороны в сторону. Колёса проворачивали свои окружности. А бочка скакала с левого бока на правый и обратно.
Уже три месяца как город, да и всю планету терзает вирус с торжественным названием «Корона». Новости пестрят и колят сознание слушателей страшными словами. Тысячи покинувших мир сегодня были отпеты и преданы земле. Без прелюдий и послесловий.
– Нами правят суки, люди мрут как мухи. Пронеслось в голове Егорова. Чо не могли закрыть свою китайскую форточку? Так откликнулось сердце работяги на мировой катаклизм. Они то в коронах, а мы во вторую смену. У него получалось крутить руль и думать одновременно.
Дорога извивалась вкруг района несложной линией. Это позволяло блюсти скорость и видеть в зеркало заднего вида чёрный шлейф мокрого асфальта. Словно саван что тащится за вдовой на похоронах.
Очерчивая очередной полукруг, прямо напротив новенькой церкви, какая то тень, молнией полоснула поперёк дороги набравшего приличную скорость трактора. Руки сами дернулись. Правая нога резко перескочила на педаль тормоза. Левый бок машины оторвался от поверхности. Не законченное слово «Бл..» вырвалось само собой. Железный корпус совершил нелепый кувырок в пространстве, бочка полная новой синтетической смеси как бы отстегнулась. Вернее отскочила как оторванная пуговица от старого пиджака. Полетела в сторону газона. Трактор, описав дугу, приземлился обратно на свои четыре колеса. Егоров, ударившись о крышу кабины, вернулся в геометрию кресла только что и произнёс – «Петрович, сука»
Петровичем был механик, что следил за тем, что бы вся техника на мех базе была исправна. Что бы всё было прицеплено как надо и что бы в бочку было налито то что должно было быть налитым. А сегодня заливали новый, опытный раствор. Хлорный, с какой то отдушкой и дико дорогой.
И вот эта бочка, с дорогим раствором внутри, кувыркаясь неслась по газону. Гремя и брызгая во все стороны серой пеной. Угомонилась она в свежевырытой канаве. Колёсами вверх.
«Вашу мамашу» – выругался вслух Егоров. Достал телефон и позвонил на базу.
Техничка приехала быстро. Бочку перевернули, прицепили к трактору и Егоров, так неожиданно быстро закончив смену, отправился следом за машиной, сияющей оранжевыми огоньками, в сторону стоянки.