Чему мы должны учить молодежь и как она должна учиться (конечно, не только в школьном, но в более широком смысле – в смысле науки жизни), чтобы стать достойной строительницей коммунизма, – это и теперь главное в работе комсомола и в партийном руководстве этой работой.
Л. И. Брежнев. Открытие XVIII съезда ВЛКСМ
Монотонный перестук колес, местами неожиданно сбивающийся с ритма, гипнотизировал сознание – «Усни, усни, усни…». Жесткая плоскость деревянной скамьи назойливо давила на крестец, но принятая поза дарила такой уют и покой, что менять ее никак не хотелось.
Борис поерзал, устраиваясь еще удобней, и, сонно помаргивая, огляделся вокруг. Полупустой вагон электрички, неутомимо несущей его домой, полуосвещенный рядом тусклых плафонов под потолком, мерно покачивался на некрутых поворотах. Темные окна возвращали внутрь неприглядную потертость вагонного бытия – ночь уже давно царствовала снаружи.
Легкий весенний морозец остался за железной шкурой эмпээсовского монстра, но внутри вагона электрическое тепло дарило приятное чувство комфорта.
Борис, наученный долгим опытом, выбрал место с электропечкой под сиденьем и теперь, довольный, радовался теплу. Что еще нужно после целого дня беготни на свежем, местами даже очень, воздухе? Покой, тепло и… малая толика старого доброго «Коктебеля», выпитого с друзьями после законченного сложного дела. Приятные коньячные волны мягко заполняли расслабленный разум.
Он мельком глянул на свое отражение в окне. А что? Вроде ничего себе… На него смотрел молодой мужчина в модной ондатровой ушанке. Серые глаза, светлые брови, тонкие усики над верхней губой – он знал, что нравится девчонкам. Тем более в этой роскошной летной куртке – мечте всех его сверстников.
Он самодовольно огляделся. Но немногочисленные пассажиры позднего маршрута были заняты собой. Тихо, наклонившись друг к другу, о чем-то разговаривали две замотанные в одежды до глаз пожилые женщины. Несколько мужчин дремали, синхронно и смешно качая головами на поворотах.
Борис прикрыл глаза, немного сполз по спинке и вернулся в наполненную перестуком колес дрему.
Лениво перебирая бестолковый поток мыслей, зацепился за одну. Встряхнул и внутренне улыбнулся. Ленка… Бездонная глубина серых глаз заполнила влюбленную душу. Он представил, как она ждет его, как, поглядывая на часы, перебирает на коленях его старые рубашки. Тонкие, прозрачные пальцы нервно ласкают потрепанный ворот, а непослушная челка то и дело сползает на глаза. Тихий восторг заставил его задержать дыхание. Он до сих пор не верил, что в его простую жизнь пришел такой подарок, такое чудо – Ленка…
Поезд сильно тряхнуло, и поток мыслей совершил неожиданный поворот – в голову пришло еще одно воспоминание…
– Боря, ты пойми – чтобы управлять людьми, просто должности недостаточно. – Николаич долил в граненый стакан кипятка и с кряхтением сел на потрепанное кресло, которое придушенно пискнуло под его весом. – Авторитета словами не добьешься…
Он поднял палец и внимательно посмотрел на съежившегося Бориса. Тесная прорабская насквозь пропахла запахами стройки: бетон, дерево, пыль. От сухого воздуха, нагретого раскаленной спиралью обогревателя, першило в горле.