Читать Сага о сундуке

Вскоре после заката к Башне Мудрейших приковылял старый привратник и передал, что ярл зовёт к себе юного Бьёрна Техника.

Бьёрну сразу сделалось тяжело – как если бы вместо сердца в грудь засунули здоровенный холодный камень.

Он всегда догадывался, что люди не просто так признают кого-то своим предводителем. В их городке, что облепил Тюленью гавань, как гнёзда чаек неприступную скалу, можно отыскать людей, которые богаче Хакона или могли похвалиться более славными предками. Есть даже те, кто отважнее в битве и убил ещё больше врагов. Но Хакон всё равно был ярлом, а они – нет.

А в сагах рассказывали и о ещё более невероятных ярлах, которые потеряли в битве глаза, или руку, или ногу, так, что на драккары их заносили на руках, а к лошадям привязывали. Иные потеряли даже разум, но оставались ярлами, потому что у них по-прежнему была эта сила.

И эта сила всегда казалась Бьёрну опасной. Как вонь от акульей печени. Он, конечно, понимал, что и на такую еду найдутся любители. Но всё равно старался держаться подальше.

Но вот ярл, который только что вернулся из победоносного похода, приглашает к себе юного Техника – хотя на бухту давно опустилась ночь, посёлок уснул, а ярлу положено пировать с дружиной…

И всё-таки Бьёрн пошёл. Если это было что-то враждебное – он, хоть и был Техником, предпочитал встречать врага лицом к лицу.

Дом ярла Хакона был сразу за портом. От драккаров тянуло угольной гарью, и возле причалов не было даже охраны – все ушли праздновать. Точно так же пустовала стеклянная будка возле особняка.

Бьёрн подошёл к бронированным воротам, втайне надеясь, что про него забыли. Но где-то под верхней перекладиной мигнула лампочка, и тяжёлые створки разъехались, открывая путь к деревянному дому в старинном, полуземляночном стиле.

Огромная резная дверь была не заперта. За ней открылся пиршественный зал, где давно всё закончилось. Длинный стол был завален тарелками и объедками, а на скамьях и полу, среди едких луж, дрыхла дружина. Бьёрну пришлось переступать через тяжело дышащих викингов, стараясь в то же время не угодить в разлитое. Наконец, он добрался до кресла во главе стола. Обогнул его и вошёл в хозяйские покои.

Хакон сидел у камина в чистом, но простом крестьянском кафтане и таких же штанах и с тщательно подстриженной рыжей бородой. Казалось, он ожидает внука, чтобы тот поделился, как жилось, пока все были в походе.

Но Бьёрн понимал, что это лишь видимость: ведь сбоку, опираясь на кресло, стоит прислонённый меч, а рядом поблёскивали весы – два главных знака власти народного предводителя.

Да и внуков никаких у ярла не было. Двое взрослых сыновей ходили с ним в походы и как-то раз просто не вернулись. А того, что помладше, убили вместе с матерью люди из Лососевой долины – тамошний ярл собирался забрать Тюленью бухту себе, пока стареющий Хакон в отъезде. Ничего у них не вышло – но пришельцы успели поджечь с четырёх сторон прежний дом и убедиться, что и хозяйка, и маленький господин, и все слуги задохнулись в горячем дыму.

Хакон, когда вернулся и узнал, что случилось, не дал воли гневу и даже не изменился в голосе. Но с тех пор он никогда не проявлял гнева и всегда говорил одним и тем же, неестественно ровным голосом. И каждому, кто слышал этот голос, было ясно: ярл перенёс настолько страшный удар, что отныне не даст врагам ни малейшего шанса и молить его о пощаде – гиблое дело.