Предзакатное кроваво-красное солнце нырнуло в облака. В сочетании с желтеющим небом и набегающими лёгкими серыми тучами майский вечер приобретал цвета и настроение лёгкого трепета и уюта, какие часто бывают в такие моменты.
Солнечный свет в облаках распался на тончайшие золотые нити, которые опустились на дороги, деревья, одетые в молодую листву, подчёркивая её свежесть и сочную дерзость. Свет мягко отражался от оконных стёкол и поигрывал на стенах домов. И только одна постройка, торчавшая гнилым зубом посреди довольно новых многоэтажек, выглядела в ласковых лучах заката удручающе скверно.
Старый деревянный дом противно скрипел, казалось, от любого дуновения ветра. Он больше походил на давно заброшенную дачу и все, кто заселялись неподалёку и в дом на другой стороне дороги, удивлялись, как эту лачугу до сих пор не снесли. Краска давно облупилась, только кое-где ещё угадывалось, что когда-то дом был покрашен в зелёный цвет. Крыльцо лишилось пары ступенек и грозило обвалиться. Ржавый козырёк сгорбатился и покосился. При всей своей запущенности казалось, что этот герой старины всё ещё жив и смотрит на массовую застройку вокруг сквозь очки треснутых оконных стёкол.
Новые жильцы многоэтажки с интересом поглядывали на этот заброшенный домик, но как только приближались к нему, их окутывало непонятное волнение, а потом все к нему привыкли.
– Почему они оставили эту труху да ещё и на видном месте? – высоко задрав нос спросила молодая мамочка и презрительно фыркнула.
– Говорят, владельца участка и этого дома не смогли найти, родственников пытались выловить. Хотели же по закону чтобы было, – отозвалась проходящая мимо пожилая женщина из тех, кто всегда и всё знают, особенно то, что касается чужой частной жизни.
Пацан лет трёх, самозабвенно до этого момента мучивший пластмассовую машинку в своих маленьких ручках с цепкими пальчиками, вдруг бросил свою игрушку и полез из коляски.
– Арсений! А ну хватит баловаться! – прикрикнула молодая мамашка.
Но мальчишка, лихо преодолев ремни своего «лимузина», спрыгнул на дорогу как-то неестественно по-взрослому и направился прямиком к заброшенному дому. Казалось, что его эта мрачная развалюха манит и не кажется угрюмой.
– Никакого сладу с ним нет! – воскликнула блондинка.
– Ему побегать хочется, – пожилая собеседница улыбнулась той самой всезнающей улыбкой, с примесью снисходительности к молодым.
– Арсений! – крикнула мамочка, – Я вечером расскажу папе, что ты не слушался!
– Мне кажется, что сын вас не слышит. – Пожилая женщина вдруг резко развернулась и странной, качающейся походкой пошла в одном ей известном направлении.
Мальчуган уже подбежал к скрипучей калитке и потянул её на себя. Блондинка замерла и зажала уши. Это всего лишь скрип ржавых петель… Но почему от него внутри всё похолодело и замерло, а сердце обдало щемящей тоской и ужасом? Нет, надо бежать отсюда!
– Арсений! – позвала мама сына.
– Ножовщик, – вдруг чётко произнёс в ответ ребёнок.
– Ч-ч-что? Что ты такое говоришь?!
– Он хочет поиглать! У него столько блестящих иглушек! – казалось, что сын не обращает на свою маму внимания.
– Где? Кого ты там увидел, Арсений? Там ведь никого нет!
– Там длузья.
– Ну всё, хватит, сын. Дома скажу папе, что ты не слушаешься.