Читать Цветочная душа
– Да, рано отец ушёл, шестьдесят четыре, – Верка шумно отхлебнула из чашки и потянулась за печеньем, – мог бы ещё пожить.
– Ага, – грустно ответила Люба. – Неделю до юбилея не дотянул. Я уже и подарок купила. Ножницы садовые, фирменные, как он хотел. И розы, чайно-гибридные, красивучие, «Black Magic» сорт называется.
– Тоже – цветочная душа, – махнула рукой Верка. – Может, он поэтому всё тебе отписал в завещании?
– Да ты не переживай, мы ведь решили уже, – встрепенулась Люба и накрыла руку сестры пухлой ладонью. – Не будете больше с Колькой по съёмному жилью мыкаться. Тебе – квартира, мне дача.
– Добрая ты, Любка, сама ведь снимаешь. – Верка вздохнула. – Что ты с этой дачей делать будешь? Задорого и не продашь её. Дом весь покосился.
– Продать? Ты что? – Люба всплеснула руками и опрокинула чашку. Светло-зеленая лужица потекла по столу, и женщина кинулась за тряпкой. – Мы же там выросли, это ведь не какая-то дача. Дом наш. Пусть старый. Его подлатать – и жить можно. И до работы мне будет всего двадцать минут, тепличка моя ведь тоже на окраине, только, наоборот, не из Москвы, а из области буду ездить.
– Ты правда жить там собралась? – удивилась Верка.
– Ну да, – Люба отжала тряпку в раковине. Пахнуло мятой и чабрецом. – Розы посажу, отцу вот которые купила. Миндаль…
– Ну точно, цветочная душа! – Верка повела носом над чашкой. – Даже вон не чай у тебя, а травки какие-то. Завела б ты тебе мужика. Детей…
– Да ну, – отмахнулась Люба, и улыбнулась, пряча в глазах грусть.
– Хотя да, дети ну их! Вредители настоящие, – спохватилась Верка. – Мои трое того гляди меня со свету сживут. И шума от них – ужас! В квартире всё разнесли. Не знаю, чем с хозяйкой расплачиваться будем.
– Ну вот, ты за нас двоих план выполнила, – кивнула Люба.
– Перевыполнила, – проворчала Верка и одним махом допила чай. – Ладно. Пора мне. Ты если надумаешь дачу продать, всё-таки страшно одной, да и развалилась она, риэлтор у меня есть хороший. Пиши-звони.
Люба проводила сестру и затворила за ней дверь.
– Не понимает Верка. Как можно дом, наш родной дом чужим людям продать? Тем более там земля, там сад! А не то, что здесь, – Люба подошла к окну и потрогала увядшие листочки: – И вы вот болеете. Что же случилось-то? Бедненькие. Ведь сколько лет ухаживала, ни одна зараза не приставала. Ни одного цветочка не погибло. А тут…
Люба вспомнила, как неделю назад скрепя сердце выкинула орхидеи. Не выкинула – похоронила, отнесла в лес. Какая зараза их покосила неизвестно. Теперь фуксия. Засохла. И никаких признаков вредителей или болезни. Ничего. А сегодня утром подвяли листья рододендрона.
«Цветочная душа. Так Верка, всё так, – мысленно вздохнула Люба. – Только цветочкам моим плохо. Гибнут. Никак не пойму от чего».
Весь остаток вечера она провела, ухаживая за растениями: кливиям дала побольше подкормки, азалиям развела фитоспорина для иммунитета, фикусам протёрла листочки… и уже далеко заполночь уставшая, но довольная улеглась спать. Всё с её «растишками» в порядке, всех накормила-напоила, осмотрела.
Любе снилось, что она идёт по тускло освещенному зеркальному коридору. И её с обеих сторон сопровождают отражения, только не нынешние, а из прошлого. Вот она в синей болоньевой курточке и серой шапке с красной полоской. Из-под шапки выбивается хвост кудрявых черных волос. За спиной огромный рюкзак. А рядом идёт сестра, Верка. Она выше и худее, только ещё по-детски чуть пухлые губы недовольно собраны бантиком.