– Вот даже как? – прищурился цыган, – Ты, видать, и вправду не ценишь свою жизнь.
Потом тяжело вздохнул и продолжил:
– Ну что ж… Давненько я этим не занимался. И матушка мой порыв вряд ли оценит… Но, как говорится, для хорошего человека ничего не жалко, – хмыкнул он и, тут его голос стал очень серьезным и каким-то металлическим, – Я даю тебе одну ночь. Только одну ночь. Завтра, ровно в восемь утра, твои скитания закончатся. И кем ты в тот момент окажешься, ту жизнь до самой смерти и проживешь.
– Чего ты мне там даешь? – с усмешкой повернулся в сторону цыгана Илья.
Но того и след простыл. Илья стал оглядываться по сторонам, думая, не привиделось ли это всё ему по пьяни , как рядом раздался скрипучий мужской голос:
– Я очень извиняюсь… Но не могли бы Вы дать мне немного денег? Для здоровья… Поправиться…
Возле него стоял тот самый бомж, на которого пять минут назад указывал цыган, и смотрел на Илью жалостливым взглядом.
– Слышь, мужик, – словно не расслышав просьбу мужичка, оторопело заговорил Илья, – Ты сейчас здесь цыгана не видел?
– Какого цыгана? – непонимающе уставился на Илью тот.
– Ну такого… В шляпе, с бородой, лет пятидесяти. Здесь со мной сидел.
– Неа, не видал. Тебя видал. Цыгана не видал. Ну так как, есть пяток рубликов на похмел? – не унимался бомж.
– Похмелиться хочешь? – спросил Илья, понимая, что к нему тоже подступает то неприятное ощущение, когда организм из алкогольных радостей переходит в стадию алкогольных последствий.
Мужичок радостно закивал и в его глазах затеплилась надежда.
– Тебя как звать-то?
– Виталик я, – суетливо отозвался тот.
– Слушай, Виталик, а давай вместе бахнем?
Виталик расплылся в беззубой улыбке:
– Так а чего же! Конечно!
Илья взглянул не часы. Пять минут двенадцатого. И тут в голове пронеслись слова цыгана: «…ровно в восемь утра…» и, он содрогнулся. «Жуть какая», – подумал Илья, возвращаясь мыслями в реальность.
– Не успели, – с досадой сплюнул он, – выпивку уже не продают.
– Не беда! – радостно подорвался Виталик, – Я тут один ночной магазинчик знаю. Там продавщица женщина хорошая. Всегда мне продает.
– Только я всякую бурду не пью, – ухмыльнулся Илья.
– Так и не надо. Там можно и приличного чего прикупить и закуси всякой. Были бы деньги, – лыбился, вдохновленный предстоящим застольем, Виталик, – А посидеть у меня можно. Я вон там живу, – указал он в сторону ближнего дома.
– На помойке? – съязвил Илья.
– Ну зачем на помойке, – обиделся Виталик, – Квартирка у меня, однушка на первом этаже. Бедненько там, но посидеть есть где.
– Ладно, не обижайся, – поднимаясь со скамейки, примирительно сказал Илья, – Пошли к твоей доброй женщине.
Виталик еще шире заулыбался, подхватил свою грязную сумку с «драгоценной» тарой и бодро зашагал вперед, указывая Илье дорогу.
***
Продавщица небольшого ночного магазинчика, полноватая женщина, лет сорока, завидев Виталика, нахмурилась и с сочувственным вздохом потянулась под прилавок. Скорее всего за бутылкой какой-нибудь дешевой бормотухи. Видать и правда, Виталик был здесь постоянным «клиентом». Но заметив, что тот сияет, как медный таз и, за его спиной появляется довольно приличного вида молодой человек, на ходу достающий из заднего кармана кошелек, она замерла на полпути, выпрямилась и улыбнулась посетителям.