Вечер в таверне на окраине Брайфсвага только начинался, но настроение Тео было безнадёжно испорчено. Насупленный, он поглядывал на Катрин из-под упавших на глаза каштановых кудрей и протирал стойку бара. Казалось, девушке не было никакого дела до расстроенных чувств юноши. Она повязала льняной фартук поверх мышино-серого рабочего платья, поправила собранные светлые волосы и направилась расставлять на столы склянки полные светлячков. Да и на что было обижаться, в самом деле? Ведь правду же сказала, что игрой Тео на флейте только котов пугать, а не развлекать посетителей. К слову, о кошачьих.
В зал, покачивая хвостом и солидным животом, вальяжно вошёл хозяин таверны, господин Васкаускас. Отточенным движением он запрыгнул на стойку бара и уселся, мастерски не задев при манёвре выставленный на краю столешницы фонарь. Кот пару раз лизнул белоснежную шерсть, завернул хвост вокруг шарообразного туловища и поднял морду. Оба служки тут же подскочили к нему.
– Ну что, дармаууеды. Пришло время доказать, что я не зряуу вас кормлю. Сегодня нас посетит маууэстро Александр фффон Лабиум.
– С каких пор бродячие горлодеры у нас маэстро? – фыркнула Катрин.
– Хорошшш острить, – зашипел на девушку хозяин.
– Он играет на флейте, – с придыханием прошептал Тео. – Лучше всех.
– Да хоть на органе, мнеуу чихать. Лишь бы посетители опяууть не передрались. А про этого говорят, что сидят и слушают его смирноуу, как завороженные. Встретить и обслужить, как полагается. Поняуутно?
Хозяин выставил вперед лапы и сладко потянулся. Тео и Катрин кивнули.
– Прекрасноуу. А я пока вздремну. Если что – зовите.
Отдав последние указания, господин Васкаускас скрылся в кладовке.
Посетители постепенно заполняли таверну. На кухне гномиха Рамиса краснела над очагом, готовя похлебку. Тео разносил тарелки с варевом по столам, Катрин разливала хмельным гостям веселящие напитки.
В очередной раз за вечер скрипнула входная дверь, раздались смеющиеся женские голоса и цоканье копыт.
– Кто додумался привести козу? – возмутилась Катрин.
Девушка набрала воздуха и повернулась к двери, чтобы отчитать гостей и вынудить оставить животное на улице. Но так и замерла на полуслове с открытым ртом. Мир вокруг погрузился в сумрак, освещенный лишь огнем колдовских карих глаз. Катрин с восхищением окинула взглядом волнующие гнутые рога, кончики которых почти касались широких, мужественных плеч. Распахнутая рубашка обнажала крепкую грудь. Девичья рука сама по себе потянулась вперед, влекомая глубинным, запретным желанием прикоснуться. Напряжение в животе стянулось в узел так, что даже пальцы ног поджались. Из ступора девушку вывел грохот. Тео бросил тарелку на стол перед одним из посетителей.
Катрин вздрогнула, прикрыла рот, поправила фартук. Она снова встретилась взглядом с гостем. Тот ухмылялся, довольный произведенным впечатлением. Окруженный нимфами, он направился к стоящей за стойкой девушке. С каждым его шагом вперёд, она делала один назад, пока не вжалась лопатками в стену.