– Ты проиграл, дружок, – мужчина, который ведет себя в нашем доме, как хозяин, криво усмехается, глядя на папу. – Что там у тебя? М-м, жаль, жаль.
– Виталик, слушай, я отыграюсь, – папа нервно вытирает пот со лба. – Клянусь тебе. Ты ж меня знаешь.
– Нет, не знаю, – поджимает губы мужчина. – Так что? Твой дом – мой дом? Хотя погоди, даже так не хватит.
Я вижу, как папины друзья переглядываются. Женя, Артем и Матвей давно с папой дружат, и они и правда пытались остановить это все. Они уговаривали папу опомниться, но игромания – такая ужасная вещь… Лудоманы – так же не отвечают за себя, как и наркоманы, а азарт для них такая же самая желанная штука на свете, как и доза для нарков.
– Пап, – понимаю, что сейчас произошло что-то такое, что перевернет нашу жизнь с ног на голову. – Перестань, пожалуйста.
– Лиза, иди к себе в комнату, – рявкает отец.
– Нет, Лиза, останься, – жестом останавливает меня Виталик. – Меня зовут Виталий Юрьевич.
– Очень приятно, – бормочу я.
– Давай так, ты останешься, а папа пойдет отдохнет. А еще лучше, съездит с моим водителем в банк. Скоро как раз все открывается.
Да, они играли всю ночь, под утро стало слишком шумно, и я проснулась, спустилась на первый этаж и увидела в гостиной их. Женя и Артем не играли. Они вообще играют редко и умеют остановиться в любой момент. Матвей проигрался и вышел. А папа… Мы просили и ругались, но Виталик не уходил, а папа не останавливался. В итоге, как я поняла, папа проиграл наш дом, машины, все, что осталось на счетах после смерти дедушки, и еще много больше этого. И что теперь делать, я не знаю. Слезный ком застревает в горле и мешает вздохнуть.
– Виталик, не надо, – папа бледнеет. – Девчонка же совсем.
– Тебе сколько лет, детка? – спрашивает Виталик.
Мужчина страшный. Нет, не в смысле не красивый, наоборот, даже очень красивый, но то, что Артем и Женя его еще не выставили, уже о многом говорит. Значит, этого нельзя просто взять и выставить, не нажив проблем.
– Восемнадцать, – дрожащим голосом отвечаю я.
– Значит, уже взрослая, – хмыкает мужчина, и меня пробирает озноб от его взгляда.
– Виталик… – папа начинает, но осекается под жестким взглядом Виталия Юрьевича.
– Ты иди, Сереж, – кивает он на дверь. – Там тебя уже ждут. Снимешь все, заедешь к юристам, а мы пока пообщаемся, да, Лиза?
Мне страшно от его тона и голоса, от того, как он вальяжно сидит, когда мы все напряжены, от того, как он глядит на меня…
– Да, – выдыхаю едва слышно.
– Вот и славно, – улыбается он.
Папа косится на меня, но даже сейчас я не вижу в его глазах вины – он бы играл и дальше, если бы Виталий Юрьевич согласился. Никакого чувства вины, только азарт.
Опускаю глаза, потому что не хочу на него смотреть.
– Ситуация такова, – произносит Виталик, когда за папой хлопает дверь. – Все считать умеют? Долг огромен. И вы знаете, что даже убить меня не вариант от него избавиться.
Я в ужасе оборачиваюсь и вижу, как на щеках Артема проступают желваки. Убить? Боже, да разве они на такое способны?
– Отдавать ему будет нечем, поэтому… – он чуть склоняет голову, смотрит на меня почти участливо. – Поэтому его убьют, как только он подпишет все, что нужно. Оставлять в живых такого должника – только репутацию портить.