Публикация: сборник "Удивительные истории о любви", АСТ, 2019, ISBN: 978-5-17-114804-1, редактор: Полянина Евгения Игоревна
В коридор выходит четыре двери.
Одна – ведёт на кухню.
Вторая – в спальню.
Третья – в туалет.
Четвёртая же практически всегда закрыта.
Иногда я захожу туда – в комнату без единого окна – подметаю пол, протираю хрусталь.
После – обычно напиваюсь, уж больно тяжело мне находиться там.
Словно в склепе.
Хотя почему словно?
У Ани зелёные волосы с фиолетовыми прядями и ветер в голове.
Я искренне уважаю людей, у которых он дует без употребления чего-либо.
Думаю, именно благодаря этому ветру Аня верит мне.
Верит в то, что видит в замочную скважину.
Верит в моё существование.
Она не живёт постоянно со мной, но приходит часто, возможно даже слишком часто. Я ей не препятствую, потому что знаю, вскоре и она уйдёт. Навсегда. А я останусь здесь, на посту у закрытой двери.
Аня дёргает ручку и тянет дверь на себя.
– От себя, – комментирую я. Те, кто бывали здесь до Ани, тоже совершали эту ошибку. И тоже долго не могли поверить, что эту дверь невозможно открыть.
В комнату могу заходить только я и только тогда, когда в квартире никого нет. Кто-то же должен протирать хрусталь?
Спустя десять минут Аня сдаётся и замирает на корточках, глядя в замочную скважину.
– А она… жила здесь… тогда? – спрашивает Аня. – В этой квартире?
Я качаю головой:
– Нет, конечно. Это же старый доходный дом – один из худших в городе, если быть честным. Здесь жили люди попроще – мастеровые, рабочие, кузнецы – мой взгляд падает на фотографию на стене. Бородатые лица улыбаются мне сквозь столетие. – Она жила в особняке за Литейным, рядом с Козьмой и Дамианом.
Аня косит глаза в сторону – она всегда делает так, когда не понимает, о чём я говорю.
– Церковью Святых Козьмы и Дамиана.
Ноль реакции.
– Лейб-гвардии Сапёрного батальона.
Ноль превращается в отрицательную величину.
– Её взорвали в пятьдесят седьмом. Там теперь метро.
Аня кивает, а я глупо улыбаюсь, стоит мне произнести последнее слово. Ну что тут можно сказать – я действительно люблю метро.
Больше, чем метро, я люблю только горы. Но я их очень давно не видел.
По утрам Аня любит курить на кухне, накинув мою куртку с надписью «Санкт-Петербургский метрополитен». Я не возражаю – мне нравятся, как она в ней смотрится. А когда я веду поезд по тоннелю, запах духов нет-нет, да и напомнит мне прошедшую ночь.
– Ты же был не один? – внезапно спрашивает Аня, небрежно туша сигарету. Я тянусь рукой к пепельнице и затаптываю пальцами дымящийся окурок.
Когда пауза становится совсем неприличной, я всё же отвечаю:
– Нет, конечно. Революция. Война. Жизнь.
– Они все… умерли? – Аня не видит или же не хочет видеть, что мне не нравится об этом говорить.
– Нет, – качаю головой. – Не все. Один – в Африке, алмазы добывает. Двое уехали в девяностые – на Урал, строить… тебе говорит, что-нибудь название Ямантау?
Аня пожимает плечами.
– Неважно. Это… бункер глубоко-глубоко под горами. Может, они остались там, не знаю…
Остались – во всех смыслах, – думаю я про себя.
Аня смотрит на часы, спохватывается и убегает. Её кеды топают по лестнице. Я смотрю на фотографию на стене в прихожей. Бородатые лица улыбаются мне сквозь столетие.