⇚ На страницу книги

Читать Скалистые поэмы

Шрифт
Интервал



Поэмы 21 века


Мой ковид


Болезнь подкралась как змея

тяжелой нечестью,

когда совсем не встала я,

жизнь стала вечностью.

И кислород в носу моем

шумел не медленно,

в реанимации не ной,

жизнь стала бледною.


КТ – четыре у меня,

от легких только шум,

и всю исследуют меня,

у медицины – ум.

Я вся подключена была

к приборам, трубочкам.

Порой в воде своей плыла

гусем иль курочкой.


Лежать все время на боку,

дышать сквозь усики,

я в Боксе ела на духу,

подгузник – трусики.

Какой-то дикий маскарад,

и новогодний плен,

но доктор вдруг сказал, что рад,

я победила тлен.


И на девятый только день

лежу в палате я.

И кислород в носу как тень,

но слабость знатная.

Еще почти я не хожу,

дыхалка звонкая,

но я в палате, я лежу.

А иглы тонкие.


Короче, что тут говорить,

недели три прошло,

когда я вышла из ворот,

И я пошла, пошла…

Прививки были у меня,

и даже целых две,

но заболела, не кляня,

и так шла по судьбе.


Не так все радужно пошло,

на МРТ мой путь,

ковид в мозги мои вошел,

и это просто жуть.

Мозги и сердце берегу,

и пью таблетки я,

я от себя не убегу,

хожу как в клетке я.

22 янтаря 2022


Сто метров


Сто метров. Тормоз. Ехать.

Сто метров. Тормоз. Путь.


Москва стоит рядами авто пробок.

Водители несутся по кольцу,

машины едут и стоят бок об бок,

и на венчанье не успеть к венцу.

Стоит Москва, столица автостопа!

Стоит Москва под снегом и потопом!


"А я не поеду, не поеду в Москву!

А я не хочу, не хочу стоять в пробках.

Я лучше у леса примну всю траву.

Я лучше пешком пройду тихо и робко.

Стоит Москва, столица автостопа!

Стоит Москва под снегом и потопом!


А я не хочу тормозить по сто метров.

А я не хочу ехать тихо и метко,

Всегда у кого-то стоять за спиной.

О, Господи, Боже! Да, что ж ты, не стой!

Ну, дай мне проехать, дай выйти на волю,

Давно я не ела, терплю я до боли.


Москва стоит, стоит моя столица,

уж лучше бы ты ехала на спицах.

Велосипеды меньше места занимают.

Велосипедисты меж собой не лают".

– Так пела сидя девушка в авто.


А тут один, устал стоять по пробкам,

из пистолета стрельнул и не робко.

Стрелял он в тех, кто ехать так мешал,

и с кровью свою нервность он смешал.

"А я пойду пешком без автостопа,

Нырну в метро, где нет машин потопа",

– Мечтала девчонка, сидя в пробке.


Для столицы нужны новые машины,

Надо в них удобства все вместить.

Люди – роботы столичные мужчины,

"Тормоз – ехать" – две команды в них внедрить.

Очень трудно быть в столице на колесах,

не уснуть бы за рулем в забвенье грезах.


Дружные потоки столицу покрывают,

целые потоки мучаются зря,

нервы и здоровье за рулем срывают,

и за руль садятся, чуть взойдет заря.

Стоит Москва, столица автостопа!

Стоит Москва под снегом и потопом!


Вот она – столица, странная девица,

косы распустила, словно шлейф дорог,

и сидит девица за рулем, как львица,

и давно сомкнула от молчанья рот.

Нет, не успевает, венчанною не быть,

на алтарь упала солнечная пыль.


Сто метров. Тормоз. Ехать.

Сто метров. Тормоз. Путь.

9 ноября 2007


Сын генерала


Где-то в жарком регионе

среди ветра и песка,

среди танков полигона,

он родился для броска

в новый век иных идей

среди пары лебедей.

Ездил с папою и мамой

по прекраснейшей стране.


Гарнизоны были домом,

рос на танковой броне.

И однажды он подрос,

в голове возник вопрос:

'Кем же быть на этом свете?

Быть как папа генералом?

Быть ли летчиком как ветер?

Или схем всех адмиралом?'