– На сборы 10 минут, – подытожил свою речь полковник Зеленов. -вопросы есть?
Сообщи ему кто-нибудь ещё год назад, что он останется чуть ли не единственный в высшем офицерском звании, он бы не поверил.
– тарищ полковник, разрешите обратиться! – Зеленов дёрнулся от неожиданности, он всё чаще стал замечать, что глубже погружается в свои мысли. «Старею»– полковник в очередной раз констатировал сам себе диагноз.
– чего тебе, боец? – спросил он солдата. Перед ним стоял салага лет восемнадцати, с бритой головой, на которой уже успела появиться щетина тёмных волос. Одет солдат был в полевую форму одежды, без опознавательных знаков, на ногах болтались явно на несколько размеров больше солдатские ботинки.
– разрешите заступить в наряд вне очереди? – в глазах рядового читался выразительный страх. Зеленов оторвал от него свой взгляд и оглядел окружающих: он увидел те же запуганные глаза у всего личного состава подразделения, только приправленные нотками злости и зависти, что кому-то хватило духу попроситься в наряд.
* * *
– Мля…, мля…, мля…, млять…! – бубнил Зеленов, продираясь сквозь кусты.
Неустановленный противник с лёгкостью уничтожил весь его взвод ещё на этапе подхода к предполагаемому месту дислокации.
Двадцать бойцов в прах. Просто в прах. На линии огня Зеленова оказалась его левая рука: он сжал её в кулак и поднял вверх, чтобы подать сигнал позади идущим солдатам, как с оглушающим гулом яркий луч, освещая вечернюю мглу, обдал невообразимым жаром лицо Зеленова, от которого вздох обжигал лёгкие изнутри, а его левая рука, растворилась в луче, как сахарная вата в воде. Ударная волна отбросила полковника в крапивник, луч дёрнулся в сторону, превращая кусты, деревья и почти два десятка солдат в пепел и обугленные останки.
«Сука, как? Где мы накосячили?» – судорожно соображал Зеленов, дрожащей рукой пытаясь перевязать обугленное плечо – казалось, левая рука находилась в кипящем масле. Он вколол очередное обезболивающее из мобильной аптечки в остатки плеча.