Жора выплюнул обслюнявленную скрепку на подушку и зашелся в надсадном кашле. Стар он для этих цирковых номеров.
Отдышавшись, взял скрепку правой рукой, разогнул ее об стену и дотянулся до левой руки, прикованной наручниками к спинке кровати. Подцепил запорные пластины – браслет, тихо вжикнув, расстегнулся.
Жора потер освобожденное запястье и опустил босые ноги на пол. Прислушался: за тонкой дверью слышались женский смех и бравурный мужской голос.
Он встал и медленно провернул ручку пластикового окна. Высунулся и оценил расстояние до земли. О том, чтобы прыгать – и речи не могло быть: палата находилась на третьем этаже, вдобавок внизу поблескивал лужами асфальт, не гарантировавший мягкого и безопасного приземления. Жора высунулся еще дальше и внимательно осмотрел стену по бокам оконного проема: ни труб, ни выступов, ни зацепиться, ни упереться. Придется уходить традиционно – через дверь.
Он, тихо ступая босыми ногами, приблизился к двери и прислушался.
– Ой, какая страшная у вас работа – зеков охранять, – сокрушенно сказал женский голос.
– Служба у нас такая – каждый день смотреть опасности в глаза! – самодовольно ответил мужской голос. – Но мы люди привыкшие, бесстрашные.
– Для него целую палату выделили! У нас больные по восемь человек лежат, а ему – ты только посмотри!
– Так он же особо опасный! Поэтому и палата отдельная, и охрана серьезная!
– Тем более! Таких надо в тюремной больнице содержать!
– Да куда он денется? Наручники, третий этаж и я – не, тут ему шансов никаких. А будет бузить – я успокоительное мигом пропишу. Да ну его! Давай лучше чайку попьем? Я за тортиком сгоняю.
– Какой еще тортик? Ночь.
– Так я в аптеку круглосуточную сгоняю!
– Фу! На что это ты намекаешь? И потом, тебе нельзя пост покидать.
– Сержант посидит. Он приказы старшего по званию должен выполнять. Да я на пять минут всего. Ты мне лучше скажи, где чаек пить будем?
Одно Жора понял точно – охранник сейчас один, без напарника. Надо действовать! Он порылся в прикроватной тумбочке, но ничего кроме засохшей апельсиновой корки не нашел. Тогда он взял стакан и слегка ударил им по чугунной батарее. Стакан не разбился. Тогда Жора ударил сильнее, но граненые бока были несокрушимы.
Он глянул на донышко и одобрительно хмыкнул:
– 14 копеек. Умели же делать в то время.
И с размаху шарахнул стаканом об батарею. Быстро подхватил осколок покрупнее и отпрыгнул к двери. В палату вбежали молоденькая медсестра в розовой униформе и охранник в пятнистой форме, со старшинскими лычками на погонах.
Жора скользнул ему за спину, схватил за подбородок и приставил осколок к прыгающему в испуганном спазме кадыку. Медсестра вскрикнула и попятилась.
– На пол, сестра, на пол. И пасть захлопнула, – ласковым тоном священника молвил Жора и ударом ноги закрыл дверь.
Медсестра послушно легла и накрыла голову руками. А вот с охранником Жора не любезничал: прижал осколок сильнее, отчего на шее выступила алая капелька крови.
– Второй где?!
– Ужинать пошел.
– Это правильно! – одобрительно сказал Жора. – Кишку набить во время дежурства – в этом вся ваша сущность. Волына есть?
– Нет у меня пистолета, – прохрипел тот. – Дубинка только.
– Давай дубинку, – Жора вытянул руку и угрожающе предупредил. – Только без резких движений. Аккуратненько отдал мне.