– Доктор, ну что там? – Высокий, аристократично худой (как он себя называл, хотя прислуга между собой именовала хозяина «наш Кощей») мужчина подбежал к вышедшему из спальни рыхлому коротышке, слишком плотно упакованному в кипенно-белый медицинский халат. – Как Магдалена?
– Ваша супруга справляется великолепно, малыш тоже не капризничает, идет строго по графику, – успокаивающе улыбнулся коротышка, больше похожий на гигантский цилиндр эскимо, а не на почтенного профессора, авторитета в таинственном мире акушерства и гинекологии. – Я же обещал вам, господин Кульчицкий, что роды пройдут легко и практически безболезненно, так оно и получается пока.
– Что значит – пока? – нахмурился Кульчицкий. – Иосиф Львович, на те деньги, что я выплатил вам на протяжении всей беременности моей жены, можно виллу на Лазурном Берегу купить, поэтому я вправе ожидать наилучшего результата! Который вы, между прочим, мне гарантировали!
– Тише, тише, – поморщился профессор, – не надо так кричать. Вас услышит супруга, занервничает, а это может осложнить роды...
– Вот только не надо заранее подготавливать себе алиби на случай неудачи! – прошипел Кульчицкий. – Я слов на ветер не бросаю, учтите. И если с Магдаленой или моим сыном случится что-то плохое, с вами произойдет то же самое!
– Да успокойтесь вы, Венцеслав Тадеушевич, – эскулап ободряюще пожал предплечье будущего папаши. – Все будет не просто хорошо – замечательно! Ваша супруга – на редкость здоровая женщина, беременность ее протекала легко, ребенок, судя по анализам и результатам УЗИ, в полном порядке, роды начались вовремя – волноваться абсолютно незачем! Ваш сын придет в этот мир здоровым и красивым, как и положено потомку столь славного рода!
– Но к чему тогда это ваше «пока»? – проворчал мужчина.
– Вот же привязались к слову, ей-богу! – усмехнулся профессор. – Да ничего...
Но закончить фразу он не успел, из спальни донесся громкий женский крик, а через секунду выглянула взволнованная женщина в униформе медсестры:
– Иосиф Львович, кажется, малыш собрался выходить!
– Да-да, иду, – заторопился доктор и повернулся к Кульчицкому: – А вы не хотите первым встретить своего сына?
– Нет уж, увольте, – брезгливо скривил верхнюю губу тот. – Все эти физиологические подробности не для меня.
– Ну, как угодно.
И профессор скрылся за дверью.
А Венцеслав Кульчицкий, потомок старинного шляхетского рода, остался перед дверью. Задумчиво посмотрел на вензеля древесины, покрытые темным лаком, невольно сравнил их с вензелями на гербе своего рода, порадовался, что его вензеля гораздо красивее и продуманнее, чем рисунки природы, и медленно направился к лестнице, ведущей вниз, в гостиную.
В самом деле, сколько можно торчать тут, он все равно ничем Магдалене не поможет. Потому что все, что от него зависело, Кульчицкий уже сделал. И теперь жене осталось только произвести на свет результат их совместного труда.
Да, труда! И скабрезные ухмылки тут ни при чем! Он, Венцеслав Кульчицкий, достойно продолжил свой род, выполнив главную заповедь, неукоснительно соблюдавшуюся всеми мужчинами их семьи: ни при каких обстоятельствах не допустить разбавления аристократической крови. Никаких бастардов на стороне, крестьяночек можно пользовать сколько угодно, но – без последствий. Если кто все же забрюхатеет, плод подлежит уничтожению немедленно!