«Бах! Бах!», – загрохотало на соседней улице. Что-то затрещало, защёлкало, пронзительно завыли сирены. В моменты тишины горожане слышали топот ног и громкие голоса вездесущих дронов.
– Штурм! – пронзительно вскрикнул кто-то.
– Паникёр, – отозвалось в толпе.
Всё вместе слилось в привычное месиво звуков, от которого по телу ползли мурашки страха, а сердце, наоборот, сильнее билось от предвкушения зрелища. Местные свешивались из окон, вставали на цыпочки у подъездов, выглядывали из вагончиков многоярусной канатной дороги. Возле лачуг и навесов, толпились жители трущоб, а их дети – чумазые и любопытные, ловко и настырно пробивались в самую гущу толпы.
Две молоденькие девицы проталкивались по шумной, весенней улице. Худую брюнетку с острым носиком и вечно надменным выражением лица прозвали Тёзкой, а её подругу, одну из первых красавиц района – Ундиной. Над улицей нависали небоскрёбы, связанные между собой сетью подземных переходов и воздушных тоннелей. От стен то и дело отделялись голограммы, предлагали прохожим услуги, молитвы в кредит или кофе в автомате по пути. Почти всё свободное пространство между капитальными домами захватили аляпистые торговые палатки.
– Опять уличные бои, – поморщилась Тёзка, напрягая голос, – И зачем? Всё равно бродяги не суются сюда.
– Не ворчи, – ответила Ундина с очаровательным акцентом, – Сама знаешь: надо всегда быть начеку.
– И улица перекрыта, как будто назло!
– Ну, так давай смотреть с крыши. Ветер стих.
– Мне завтра на курсы, – напомнила Тёзка. – Снова лабораторная, а в прошлый раз…
– Ой! – вскрикнула Ундина, показывая пальцем наверх.
Высоко над их головами взлетела оранжевая сигнальная ракета. Подруги бросились вперёд, но, как назло, к наружным лифтам тянулись очереди. Значит, им придётся добираться на крышу пешком.
– Запрещено находиться в зоне тренировки! – подлетел к ним дрон.
– Отвяжись, – махнула рукой Ундина, – В зоне тренировки дежурят патрульные. Где ты видишь корпоративный патруль, а?
– Да у него сбой, – съязвила Тёзка, – Верно, ржавый?
– Вы ответите по закону! – бессильно угрожал дрон.
Тёзка скорчила ему рожу и первая забежала в подъезд. Тронуть дроны – собственность Котлища – не смел ни один горожанин, но все любили ругаться с этими машинками. Сейчас же звонко разбилось большое стекло в магазине через дорогу, и подруги помчались по лестницам. Дроны стайками бестолковых птиц метались над улицами, а грохот и ругань звучали совсем близко.
– Быстрее! – торопила в нетерпении Ундина.
Будто из тихой фабричной швеи в аккуратной рабочей форме она превратилась в преступницу – агрессивную крими.
– Вот придём, а всё закончилось, – нервно хихикнула Тёзка.
Наконец, они вышли на крышу и смешались с возбуждённой толпой. Воздух тут был свежее, чем внизу, а голубое весеннее небо казалось ещё выше. Храбрая Тёзка пробивалась вперёд, к ограждению, а Ундина держалась за ней.