Нет ничего лучше, чем проснуться рано утром и с восторгом осознать, что ненавистные зачеты и экзамены остались позади. Что не нужно больше торчать в библиотеке, глотая бумажную пыль, просиживать дни и ночи в интернете и, высунув от усердия язык, старательно переписывать чужие конспекты. И что впереди – целое лето, полное удивительных приключений, вечеринок с друзьями, палящего солнца и самого вкусного мороженого – шоколадного, с дроблеными орешками…
Закрыв глаза, я представила себе всю эту картину и чуть не застонала от восторга. Хорошо, что подруга Дашка, заметив мою блаженную физиономию, тут же ткнула меня ручкой под рёбра.
– Ай, больно! – едва слышно пропыхтела я, потирая ушибленное место.
– Не зевай, – Дашка ловко увернулась от моего ответного выпада ручкой. – Савицкая на тебя постоянно смотрит. Наверное, думает, ставить тебе зачёт автоматом или нет.
– Пора бы ей уже определиться. Сколько у нас до зачета? Три занятия?
– Четыре, – напряженно ответила Дашка, которой и вовсе грозил недопуск. Да-а-а, в учебе она совсем не блистала, зато в спорте подруге не было равных. Она обожала баскетбол, входила в команду универа и то и дело смывалась с пар на очередные игры. Я, как могла, помогала Дашке, хотя совсем не была главной зубрилой потока.
Впрочем, мне, в отличие от подруги, учеба давалась легко и поэтому многие преподаватели были ко мне благосклонны. Многие – но отнюдь не Савицкая, которую студенты дружно прозвали Снежной королевой. Она и правду была такой, холодной и неприступной – с белокурыми, отливающими серебром, волосами и равнодушными голубыми глазами, напоминавшими две колючие льдинки.
Поймав на себе ее внимательный взгляд, я поежилась. За окном бушевала весна, солнце заливало широкую аудиторию, но мне почему-то стало не по себе. Схватив со спинки стула вязаный кардиган, я накинула его на спину и попыталась спрятать в рукавах вмиг похолодевшие ладошки.
– Опять смотрит, – прошептала мне в плечо Дашка, тоже проследив за взглядом Снежной королевы. – А может, это она не на тебя, а на меня? Ну все, похоже, это конец. Не видать мне допуска, как своих ушей. Как думаешь, может, сразу пойти к декану? Должны же у меня быть какие-то льготы!
– Еще скажи – пособия, – хмыкнула я, заправляя за ухо выбившуюся из прически прядь волос.
– И скажу!
– Даш, помолчи уже, правда. И пиши. Давай не будем себя накручивать – автоматы, допуски, зачеты… Будь как будет.
Я честно взяла ручку и попыталась записывать то, что монотонно диктовала Савицкая. Но уже через пару минут внимание вновь начало ускользать – словно солнечный зайчик, оно проворно забралось на подоконник и выскочило через распахнутую форточку наружу.
А там действительно была настоящая весна! На клумбе перед учебным корпусом вовсю цвели нарциссы и тюльпаны, распространяя на всю округу дурманящий аромат. Солнце пригревало и, хотя до настоящего тепла было еще далеко, воздух все равно был другим, не таким, как зимой. Я чувствовала в нем запах свежевскопанной земли и молодой травы и с большим удовольствием ловила пока еще робкие и застенчивые дуновения теплого ветра.
Наконец, раздался спасительный звонок. Мы с Дашкой, как и наши однокурсники, вскочили на ноги и принялись собирать разбросанные по парте тетради, ручки и маркеры. Но тут радостный галдеж перекрыл въедливый голос Савицкой.