– «… и обняв своего принца, ощутив его мужественный запах и почувствовав каждую мышцу подтянутого, мускулистого тела, она поняла: они будут жить долго и счастливо и ничто не разлучит их, даже смерть. Конец», – Кира всхлипнула и потянулась к коробке с салфетками.
Пока она сморкалась, Татьяна подбирала слова:
– Ну это прям… ну вообще! Ты превзошла саму себя! Так сиропно, что даже мои мозговые центры анализа и критики просто слиплись. Молчу и аплодирую стоя!
– Я знала, что ты так скажешь, предательница, – скорбно прогудела Кира в салфетку. – Тебе не дано понять, на что способна могучая сила любви.
– А тебе дано?
Подруга лишь вздохнула. В отличие от многих авторов романтических историй она писала слезливые любовные романы не ради гонораров, а потому, что ей самой это нравилось. В жизни ей остро недоставало романтики. Парней вокруг Киры крутилось много, но большинство до идеала не дотягивало. Зато персонажи мужского пола в ее книгах представляли воплощение женской мечты: мужественные, сильные, добрые и с принципами.
Надо признать, что гонорары у Киры были немаленькие. И Таня понимала, почему: подруга писала искренне, погружаясь в каждую историю с головой, просиживая часы за компьютером, но с дурацкой улыбкой, то со слезами на глазах.
И еще: на самом деле Тане нравились ее книги, она не пропускала ни одной новинки. А критиковала, потому что любила подтрунивать над Кирой, так сказать, немного ее приземлять. Кира сама звала Таню на «открытые чтения», повторяя, что подруга – «ее лакмусовая бумажка». Если Татьяна говорила «не верю», Кира возвращалась к сцене и начинала ее дорабатывать.
В этот раз Тане было нечего сказать. Книга получилась идеальной: с приключениями, интригами и, конечно, неземной любовью. Главный герой и главная героиня вначале люто друг друга возненавидели, а потом ожидаемо воспылали страстью.
Страстей в книге тоже было достаточно, Кира зачитывала пикантные сцены вслух с розовыми ушами и щеками, но твердо, без компромиссов. К ее чести, «жезлы любви» и «холмики удовольствий» были обыграны умело и не вызывали раздражения. Главные героини стойко держались до свадьбы на одних постных поцелуях, поэтому Кира отыгрывалась на второстепенных персонажах.
И все-таки Таня заметила:
– Слушай, но это предсказуемо. С самого начала было понятно, что принц попал. Она красавица, аристократка, довольно… глупая, если честно. Мужики летят на таких, как мухи на…
– Мухи?!
– Мотыльки! Исключительно мотыльки! Летят на свет души!
– Поправочка: не глупая, а немного легкомысленная. Этот прием позволяет мне придумывать сцены, где герой вызволяет ее из сложных ситуаций, – снисходительно пояснила Кира. – Читатели не любят умных героинь. И я не люблю. Ну что им в такой книге делать? Политические косяки княжеств исправлять? Бизнес продвигать? Не-е-е, пусть о таком мужики пишут, а у нас любовь.
– Ну да, я помню, ты права. Такой барышне, как Луиза, не сложно было обаять героя. А вот будь она некрасива, с лишним весом и вообще, с мозгами? Что бы ей светило? И принц… Ты их видела, тех принцев? Или лысые, или толстые, один вон вообще супругу из замка родового не выпускает, другой позволил жене поссорить его с родней.
Кира махнула рукой: