Читать Самоучитель литературного мастерства

Литературное мастерство – сравнительно новый предмет в рабочем плане специальностей филологических отделений и факультетов журналистики. Долгое время считалось, что научить литературе невозможно, писательский талант либо есть, либо его нет, и если «не дано», то как не мучай перо, ничего из-под него не выйдет. Поэтому на факультетах словесности готовили учителей по литературе и русскому языку, литературных критиков и журналистов, и совершенно не обращали внимание на писателей и поэтов.

В советское время Максимом Горьким был создан Литинститут, где с 1950-х годов действовали Высшие литературные курсы. Институт создавался специально для того, чтобы готовить профессиональных литераторов, тем более что недостатка в желающих писать и сделать писательство своей профессией в 1933 году, когда был основан вуз, не было, а скорее даже наоборот. Но в СССР не существовало школы, где такие люди, их тогда называли рабкорами (рабочими корреспондентами) могли бы отточить свое мастерство. В 1933 году она, наконец, появилась.

Проблема заключалась в том, что в Литинститут принимали только лояльных советской власти и существующему строю. В 1933 году Сталин находился у власти десять лет, тоталитарный режим оформился и воплотился, продолжались коллективизация и организованный властью Голодомор, по разным оценкам унесший от 3 до 5 миллионов жизней.   Одновременно полным ходом шла подготовка к Большому террору. Лишенцев и людей не желавшие писать по указке, в Литературный институт не звали, впрочем, они и сами не желали учиться и творить в узких рамках, в которые ставили писателей и поэтов КПСС и ее вожди. Рабочая программа Литинстиута утверждалась лично Сталиным. Преподавателей подбирал Владимир Петрович Ставский – тогдашний глава Союза писателей, чекист и партиец, писавший доносы на собратьев по перу, в том числе на Осипа Мандельштама, после чего поэт был арестован и сослан.

Во время сталинского террора немало преподавателей и студентов Литературного института было репрессировано. В послевоенную оттепель и далее в эпоху застоя жестоких репрессий не было, но творческим людям, возражавшим власти и выступавшим против режима, затыкали рот, клеймили на партсобраниях, исключали откуда возможно, сажали в тюрьму и высылали из страны. Вся учебная программа Литинститута, как, впрочем, и всех остальных учебных заведений вплоть до школы, была пронизана идеологией, научным марксизмом и прочими тоталитарными нарративами.

Возьмите любой учебник советской эпохи, скажем, по истории английской литературы и убедитесь сами, какого рода знания давались тогда будущим филологам и писателям. В книге будут сплошные цитаты из Маркса, Энгельса и Ленина, словно они имели хоть какое-то отношение или мало-мальский авторитет в области филологии; классовый подход с соответствующей лексикой (буржуазный, пролетариат, феодальный, эксплуатация, реакционный, классовый враг, Великая Октябрьская Социалистическая революция – всегда с большой буквы и всегда с превосходными эпитетами) и выдернутые из контекста факты истории мирового литературного процесса, которые работают на коммунистическую идеологию. Гуманизм, пришедший в Европу вместе с Реформацией и оформившийся в эпоху Просвещения, в советском учебнике будет назван буржуазным пережитком, чуждой идеологией, не встретившей поддержки в массах; научный прогресс, поставленный на службу крупному капиталу, – людоедским и реакционным, разорившим крестьян и пролетариат подчистую. Все хорошее, чего достигла мировая литература, будет объявлено плохим, а все, написанное в СССР, прогрессивным и замечательным. Согласитесь, учится на таком тенденциозном материале, то же самое, что бежать стометровку с гантелями в руках.