Читать Чужие Люди

Февраль 2021.

Вокруг валялся строительный мусор. Балки, блоки, остатки тряпья, оконные рамы, посечённые в щепки. Всё это было как будто небрежно перемешано и сдобрено приличным слоем земли и пыли. Одна из стен зияла кривой грядой кирпичной кладки, пронизанной крупными трещинами, словно венами. Часть обвалилась, и сквозь дыру можно было увидеть опускающиеся на город сумерки. Межкомнатная перегородка и крыша уцелели, создавая небольшой непродуваемый угол. Маленький костерок отбрасывал блики на стену. В том, что когда-то было жилым домом, находились трое. Мужчина, женщина и маленький мальчик лет пяти. Мокрые, голодные, грязные. Ребёнок клевал носом, засыпая, непрерывно кашлял и постанывал. Поправляя ему шапочку и спутанные волосы, женщина бесконечно шептала что-то ласковое и успокаивающее. Сквозь удушливый кашель до него долетали лишь обрывки её фраз. Сидящий напротив, по другую сторону от огня, мужчина ломал тонкие ветки, параллельно копаясь в строительном мусоре, выуживая всё, что может пригодиться в качестве топлива. В ногах у путников лежали рюкзаки. Со стороны они больше походили на мешки с мусором. Для путников сейчас самым важным было хоть немного высушить обувь и одежду. В противном случае ещё пара дней в таком состоянии, и они точно слягут. Наконец, костёр разгорелся. Языки пламени уверенно устремились вверх. Стало ещё светлее. Протянутые к огню пальцы рук приятно закололо. Глубоко вздохнув, мальчик уснул на руках у женщины. Она, не спеша, осторожно переложила его на приготовленную мужчиной лежанку. Расстегнула молнию на курточке. Сняла ботинки, подвинув их ближе к костру. Ладонью потрогала его лоб. Ребёнок был очень горячий. Они с мужчиной молча переглянулись. Последняя упаковка жаропонижающего закончилась ещё вчера. Оно уже не помогало, но придавало хоть какой-то смысл их борьбе. Мужчина продолжал поиски пищи для костра. Женщина сняла куртку, кофту и укрыла ими мальчика. Затем разложила всё у костра: вещи предстояло высушить. Вдруг задумалась, коснулась рукой земли и растёрла её между пальцев. Грязные, обломанные ногти. Разглядывала их около минуты, потом рывком притянула к себе рюкзак и принялась с остервенением выкидывать из него вещи, словно искала что-то. На лице застыла злость. На него, на себя, на весь белый свет…

– Успокойся, – шёпотом попросил её он.

– Катись к чёрту! – прошипела она. – Нужно было оставить его там! Они бы ему помогли! В его смерти будешь виноват ты! – уже задыхалась она от ненависти. – Ты и только ты!

– Он не умрёт, – попытался возразить ей. Прозвучало неправдоподобно.

Она не ответила, ведь он был прав. В положительный исход никто из них по-настоящему не верил. Мальчик уже несколько дней почти не приходил в себя. Но в разы сильнее его мужской прагматичности был пробудившийся и ныне мечущийся в отчаянии её материнский инстинкт. Удивительно. Насколько сильно эта женщина опекала и любила того, кто даже не являлся её ребёнком. Как боялась потерять его. Мужчина перевёл взгляд на случайно выпавшего из рюкзака плюшевого детского медведя. Чистый, пахнущий мылом, он лежал в плотно завязанном полиэтиленовом пакете. «Какой уже день? – подумал мужчина. – Двадцать пятый? Двадцать шестой? А медведь всё такой же, чистый». Игрушка дико контрастировала с окружающей обстановкой, глядя холодными пластмассовыми глазками на то, во что превратился мир. В самом начале пути женщина убрала её туда. Доставала только для того, чтобы положить мальчику на сон, а утром убирала в пакет. Как патология или желание изолироваться от мира в чистый и прозрачный пакет. Подальше от происходящего, жестокости, скудности и вони, но всё же чтобы была возможность наблюдать, а значит, контролировать. Мужчина вздохнул. Ему было больно смотреть на неё, на её мучения и страдания мальчика. Он не мог ничего с этим сделать, только смотреть и стараться быть сильным.