Первое упоминание о Беатриче
О том, как Беатриче попала к фашистам в плен и что из этого вышло
Однажды маленькая Беатриче попала в плен к фашистам. Поскольку она была ребенком и, к тому же, на вид довольно слабым, то ее решили пока не сжигать в печи – не столько из жалости, сколько из любопытства. Дело в том, что Беатриче знала огромное количество немецких анекдотов, а для русских детей в то время это была большая редкость. Да что там для русских – не каждый немецкий ребенок мог рассказать хороший взрослый анекдот для жестоких солдат Вермахта. Поэтому Беатриче спокойно осталась жива. Не то, чтобы совсем спокойно – все-таки такое время, но… жива!
Первое время в концлагере ей все было интересно – и сколько бараков, и как кормят, и по какому принципу распределяют на работу, и как зовут собак, и зачем вообще все это нужно. Но поскольку первое время длилось всего минут семь, то скоро Беатриче стало скучно и она собралась возвращаться домой.
Бэт была довольно смышленой девочкой и поэтому решила сразу напрямую переговорить с главным фашистом. Без посредников так сказать! А поскольку до этого из пленников никто не желал видеть начальника, то охранники заинтересовались таким курьезом и без промедления отвели русскую девочку к главному. Когда ее привели к директору лагеря, у них получился следующий разговор:
– Здравствуйте, пан генерал, – сказала вежливая Беатриче.
– Я не пан! – возмутился начальник.
– Тогда добрый вечер, сеньор, – решила исправить оплошность тактичная девочка.
– Я не сеньор, – еще больше возмутился немец.
– Ну не товарищ же? – совершенно запуталась бедная Беатриче.
– Нет! Нет! Нет! Я господин начальник!
– Осподи! Стоило ли ради этого усложнять начало разговора? Ладно, если бы какой-нибудь там оберштурмбаннфюрер, а то всего-то господин. Ну смешной, ей – Богу…
– Говори что тебе нужно, гадкая девчонка? – нетерпеливо перебил ее фриц.
– Послушайте, я все посмотрела, оценила. Все понятно. Для учебников истории я дам нормальные показания, без подробностей. Но, к сожалению, пришло время нам расстаться. Как говорится, ничто не вечно под луной. Скажите пожалуйста как уйти отсюда без лишнего шума? А то все эти вышки, солдаты, опять же собачки… Мне кажется им совершенно не понравится мой уход по-английски… тем более мы почти подружились.
– Ты никуда отсюда не уйдешь, вредная девчонка, к тому же тебя на всякий случай расстреляют, – процедил сквозь зубы фашист.
– Что? Боже мой, мне кажется мы говорим на разных языках. Вы точно в совершенстве владеете немецким языком?
– Да как ты смеешь? – возмутился начальник проклятого концлагеря.
– Хорошо, – набралась терпения Беатриче. – Давайте еще раз – я уходить, вы оставаться. Ферштейн? Я – домой: Россия, мама, папа, Сталин. Вы – тут: Германия, Гитлер, Рамштайн. Добро?
Тогда фашист почему-то совершенно рассердился на маленькую Беатриче, хотя как вы видите, она вела себя достаточно воспитано. И не давала повод на себя кричать. Но глупые и злые люди не любят когда с ними говорят нормально. Их настораживает то, что им не понятно. А поскольку они думают так же зло и глупо, как и ведут себя, то и понимают только такой язык. Начальник начал буквально истерить:
– Дежурный! Уведите нахалку! Расстреляйте ее!