⇚ На страницу книги

Читать Искатель истины Данила Соколик

Шрифт
Интервал

Я приехал в Петербург из деревни с намерением стать художником. Название моего родного места упоминать не буду – едва ли кто из вас о нем слышал. Амбиции у меня тогда были большие, как и полагается всем, кто страдает юношеским максимализмом. Впрочем, они подкреплялись тем фактом, что мне удалось попасть на бесплатное место в Высшей школе народных искусств. С мольбертом под мышкой и красками наизготовку я бегал на пары в здание школы на канале Грибоедова. Я писал все, что придет в голову – людей, объекты, петербургскую архитектуру. Мой куратор пересматривал мои работы, а после с раздражением бросал очки в сторону и говорил: «Федоров, сконцентрируйся на чем-то одном». Но тут я был бессилен: я чувствовал желание рисовать, огонь творчества пылал внутри, но вот что конкретно изображать – было неясно.

Как-то преподаватель по живописи сказал мне: «Пиши репродукции». Он сам как раз этим занимался, и, надо сказать, у него прекрасно получалось. На углу Невского и Рубинштейна он имел магазинчик, где продавал копии известных картин. Подпитываемый жаром идеализма, я отверг идею копирования и хотел рисовать что-либо оригинальное, что-то свое. В конце концов, рассудил я, художник пишет не ради денег, художник пишет, чтобы остаться в памяти потомков.

Выставки с моим творческим винегретом в Союзе Художников Санкт-Петербурга принимать отказались. Я пытался податься на аукционы, в том числе в интернете. Интереса не было. Одну из работ я считал венцом своего творчества: это было изображеие Казанского собора в грозу, где маршал Кутузов был изображен противостоящим натиску стихии. К работе был один комментарий на онлайн-аукционе: «Неплохо». Но больше я ничего не получил. В поисках средств к существованию я даже пытался, заглушив свою совесть, рисовать репродукции известных картин. Но выходило у меня гаденько, ни в какое сравнение с преподавателем живописи эти поделки не шли. Про себя знал, что не хочу этим заниматься, вот рука и выдавала безжизненные контуры.

В июне деньги мои совсем закончились, даже те, что удалось занять у друзей. Я начал голодать – как творчески, так и физически. Возвратиться в родную деревню означало признать поражение. Голодная смерть казалась в тот момент даже лучшей альтернативой, чем явление перед родными без каких-либо свершений в жизни. Неожиданно в один из дней, когда я всерьез раздумывал бросить с концами стезю художника и податься в курьеры или продавцы, мне позвонили.

– Иван? Иван Федоров? – поинтересовался мужской голос на том конце.

– Да. А кто спрашивает?

Это не был голос преподавателя, так что я подумал о телефонной рекламе.

– Меня зовут Марат Суслов, – представился говоривший, – Я представляю управление культуры Санкт-Петербурга. Я слышал, что вы недавно выпустились из ВШНИ, и сейчас ищете работу?

– Ну да, ищу, – протянул я. Неужели он собирался мне что-то предложить?

– Мы проводим бесплатные экскурсии для населения. «Петербург для народа», может слышали?

Нет, я не слышал.

– Ну неважно. Показываем людям разные исторические места Санкт-Петербурга. Обычно мы также приглашаем и художников. Люди иногда хотят заказать свои портреты прямо на месте. Мне вас порекомендовал ваш преподаватель. Как у вас с рисованием портретов, Иван?