Жили мы с Владиком в одном доме. Ходили в один детский сад. Потом пошли в школу. Но дружить с ним я стала только когда мы стали ходить в шестой класс средней школы. Его тогда посадили со мной за одну парту. С тех пор он постоянно провожал меня туда и обратно. Мы вместе делали уроки, вместе гуляли, играли в игры. Одним словом привыкли друг к другу и уже не представляли без общения между собой ни дня.
Соседи умилялись: «Какая великолепная пара, как хорошо они дружат!». В десятом классе, в середине сентября, когда мы пришли со школы, и, перекусив, каждый у себя дома, конечно, я прошла к другу детства делать домашнее задание. В этот день было не по-осеннему жарко, и я накинула поверх домашней юбочки только топик на легкомысленных бретельках, который полностью открывал плечи и живот. Топик, как и юбочка, был давно переведен в ранг домашней одежды, так как я из них уже выросла. Но я шла к соседу делать домашку, а к этой одежде я уже привыкла, мне было удобно в ней, а об остальном я не думала.
А подумать стоило. В восемнадцать лет уже надо было уметь включать мозги не только с целью решения примеров и задач. В общем, я предстала перед Владиком в короткой юбочке, которая едва скрывала мои трусики и ставшем малым топике, туго обтягивающем мои совсем недавно округлившиеся груди. Расти то они у меня стали еще года три назад, но за это лето прогресс был более чем явственным и впечатлительным, чем я очень гордилась. У некоторых девочек из нашего класса такое еще только слегка набухало под одеждой. Не то, что у меня, хотя, я, как и Владик пошла в школу, когда мне было уже почти восемь лет. То есть школу нам предстояло заканчивать уже совершеннолетними.
Отвлеклась на воспоминания. Так вот, в тот день я сделала для себя величайшее открытие. Влад впустил меня и, пропустив вперед, поплелся за мной в свою комнату. Мы вошли в нее и закрыли, как обычно дверь, хотя в квартире никогда никого не было в это время. Я повернулась к парню, и первое, что мне бросилось в глаза, был выпирающий бугор в его тренировочных штанах. Нетрудно было догадаться, что это за бугор, я уже была в курсе физиологии мужчин и женщин, но увидела я такую картину впервые.
Мне, наверное, не следовало делать то, что я сделала, но теперь на этот вопрос никто не даст ответ. Я была в шоке и увидев такое у своего друга, я протянула руку и ухватила этот бугор.
– Что это у тебя? – весело спросила я.
Парень впал в ступор и буквально через несколько мгновений, пока он, округлив глаза, молча смотрел на меня, я почувствовала, как в ладошке становится влажно и тепло.
– Это ничего особенного, это пройдет, – заикаясь, сморозил полную чушь мой приятель и я, наконец, додумалась убрать руку с его равномерно толкающегося под ней бугра.
Посмотрела зачем-то на руку, но не увидела на ней ничего, да и как я поняла позже, не могла так ничего увидеть. Потом перевела глаза на Влада и поразилась цвету его лица. Оно было бардовое. Парень сказал, что сейчас вернется и выбежал из комнаты. Я, как ни в чем не бывало, уселась на диван рядом с письменным столом и стала перелистывать задачник.
Влад вернулся через пять минут. На нем были другие спортивки, и лицо уже не пылало, как утренняя заря, но все еще было красным.