Константин просто поставил меня раком над буфетным столом.
– Ах! Что вы делаете… переста – аа – ааа- ньтеееее…
Стол зашатался, а мое сопротивление быстро превратились в стоны и блядские поскуливания.
Я стала намокать и поэтому его твёрдые и решительные толчки стали проникать с каждым разом все глубже. По бедру стало важно с внутренней стороны и мне было стыдно, что мужчины могут заметить, что мое «сопротивление» не такое уж и «сопротивление».
Никита взял меня за волосы, уложенные лаком в дорогом салоне, назвал потаскухой, от чего у меня по бедрам начала стекать смазка и присунул мне за щеку спереди.
Стук и шум шатающегося стола с бокалами и тарелками заглушал мои чавканья и рычание двух агрессивных самцов. Откуда-то издалека еще доносились музыка и разговоры гостей на свадьбе, но я просто тонула в половодье чувств заливавших опьяняющим дурманом мой розовый девичий мозг.
Я пыталась хоть как-то зацепиться шаркающими по кафелю шпильками, но Константин так мощно вбивал меня в стол, что у меня еще на две недели остались следы на тазовых косточках.
– Дай мне трусики этой бляди, а то волосы мешают ей сосать.
Константин замедлился и со чпоком вынул свой мощно торчащий вверх жезл из меня. Я хлюпнула и почувствовала, как обильная влага стала густо сползать по бедрам и как сильно мне теперь не хватает его яростного напора внутри.
Константин аккуратно спустил с меня трусики, и я послушно перешагнула, уже не сопротивляясь их власти.
Он кинул трусики Никите и тот бережно обвил ими мои волосы, как резинкой. Я почувствовала себя настоящей проституткой для этих двух богатых и избалованных мужчин нашего города.
Этот вечер на свадьбе моей лучшей подруги полностью изменил мою жизнь. До него я была никому не нужной брошенкой с ребёнком. Тридцатилетней разведёнкой. Стареющей бабой с прицепом, ежемесячно устраивавшей драму по переписке своему давно съебавшему из нашего города бывшему мужу из-за алиментов.
– Алло, Марин, только оденься поприличней. Прям начипырься… Там будут все лучшие мужики города. Не упусти свой шанс, – предупредила меня невеста и по совместительству моя подруга детства.
После того, что случилось на свадьбе моя жизнь стала совсем другой. Я стала… давалкой. Наверное правильно так это назвать.
В кресле психолога сидит полностью переделанная девушка. Искусственные крупные пухлые губы, гладкая кожа на лбу. Чрезмерный автозагар для тридцатидвухлетней. Огромная пластиковая грудь с торчащими даже через блейзер сосками. Платиновые волосы до попы.
Она покачивает ножкой на неприлично высокой шпильке и рассказывает мне сквозь слезы свою историю.
– Мною стали пользоваться богатые мужчины. Дорогие подарки. Поездки на море. Иногда даже они просто спонсировали мне отдых, а летела я одна. В мои обязанности входило только регулярно присылать им интимные фотографии. Выполнять их задания по переписке. И, если они меня захотят, – трахаться с ними и их друзьями.
Когда я пришла на ту роковую свадьбу, я была в очень взволнованном и приподнятом настроении. Я действительно еще никогда не одевалась так откровенно. Мои волосы уложили в салоне. Сделали золотистый мейкап. Даже мои ножки натерли лосьоном, чтобы они блестели перламутром и мне казалось это чересчур.