Читать В другом мире: заметки 2014–2017 годов

Шрифт

Интервал

Посвящается Марго

Мы оставим спутанные записки, быстрые наброски и т. д.
Франсис Понж

Isabelle Graw

In einer anderen Welt. Notizen 2014–2017

* * *

Заметки, которые вы держите в руках, я писала с 2014 по 2017 год каждое утро, сразу после пробуждения. Сначала они задумывались как способ «разогреться» перед основной писательской практикой. Однако постепенно мои утренние тексты превратились в самостоятельный проект. В этих миниатюрах я попыталась зафиксировать те события и мысли, которые не находили непосредственного отражения в моих искусствоведческих работах. Кроме того, я хотела поместить личный опыт и наблюдения в общественный контекст, оставаясь при этом лаконичной и остроумной. Я с интересом исследовала, как в личном проявляется общее и, наоборот, как общее зачастую расходится с личным. Изначально я вообще не задумывалась о жанре, но сейчас, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что мои тексты – это что-то среднее между мемуарами и социальной критикой. Причина того, что отстраненные наблюдения внезапно сменяются скорбными пассажами, кроется в том, что при письме я ощущала себя буквально в другом мире: у меня умерли родители. Оказалось, что скорбь – это боль, которая всегда настигает тебя в самый неподходящий момент. Переходы между личным, политическим, социологическим, искусствоведческим и эстетическим могут показаться слишком резкими, однако эта карусель тем иллюстрирует жизнь в сегодняшней экономике, настроенной на постоянное производство проблем и шоковых состояний. Так или иначе, годы с 2014-го по 2017-й знаменуют определенное изменение политического курса, которое я также попыталась осмыслить в своих текстах.

И еще пару слов о том впечатлении откровенности, которое, возможно, производят мои тексты. «Я», которое говорит на этих страницах, действительно мне довольно близко, однако оно же мне и чуждо – в связи с художественной стилизацией. Ведь, описывая сильные эмоции, я искала особый – не свойственный моей разговорной речи и свободный от клише – язык. Конечно, этой книгой я не сдаю всю себя с потрохами, ибо не всем стоит делиться. Удалось ли мне соблюсти баланс между открытостью и неуязвимостью, судить вам – моим читательницам и читателям.

Изабель Грав

Берлин, апрель 2020

Волосы на теле

Утро. Салон восковой эпиляции еще не открылся, а перед ним уже длинная очередь. Всё больше женщин, а также мужчин удаляют на теле волосы. Насколько я помню, впервые мода на эпиляцию появилась в 1990-е годы. Моя мастерка эпиляции дала интересное объяснение растущей популярности этой процедуры. Она рассказала, что ее клиент*ки чувствуют себя после воска «чище». Выходит, что сегодня, в отличие от 1970-х, волосы в интимной зоне, на ногах и в подмышках ассоциируются прежде всего с «грязью»? Или разговоры о «чистоте» – не что иное, как попытка рационализировать сложившийся в 1990-х эстетический идеал безволосого тела, превратить эпиляцию во что-то вроде обязательного гигиенического правила? То есть вместо того, чтобы признать свое стремление к современным идеалам красоты (для женщин – безволосая зона бикини, для мужчин – безволосая грудь), ради которых нужно пройти болезненную процедуру, люди воображают, что просто избавляются от чего-то грязного. «Работа» над своим телом объясняется стремлением к чистоте, и так люди охотнее соглашаются на эпиляцию. Сегодня трудно представить, что эмансипированные женщины 1970-х ходили с очень даже волосатыми подмышками. И хотя я считаю, что нам стоит критически подойти к столь укоренившейся норме гладкой кожи, всё же должна признать, что она влияет и на мой идеальный образ тела. Насколько представление об идеальной коже как о гладкой укоренилось в моей картине мира, я смогла недавно убедиться на занятии йогой. Рядом со мной занималась молодая женщина с длинными волосками на икрах – для этой студии зрелище скорее непривычное, которое меня смутило и, честно говоря, напугало. О въедливости нового идеального образа кожи говорит и тот факт, что я сама воспринимаю эпиляцию воском как нечто расслабляющее и благотворное, словно я наделила этот процесс особым смыслом и научилась им наслаждаться. Тут мы в очередной раз наблюдаем, как культурный капитализм формирует наше самоощущение и наш опыт таким образом, что довольно-таки болезненная процедура начинает восприниматься как приятная.