⇚ На страницу книги

Читать "Зарисовки моей души"

Шрифт
Интервал

Annotation


АННОТАЦИЯ: Жизнь должна быть прекрасна, когда у тебя есть все: семья, достаток, любимая работа. Но что, если тебя подбрасывает из стороны в сторону каждое мгновение, и ты уже не понимаешь, где правда, а где иллюзия? Эмоции накрывают с головой, и ты не можешь выглянуть наружу. То, что было похоронено, выжжено из памяти - вылезает наружу…Для окружающих твои чувства уродливы и непонятны, но для тебя они прекрасные и манящие. И ты, чтобы окончательно не сойти с ума, начинаешь рисовать, выплескивая все на бумагу. Повсюду наброски и яркие зарисовки. Чувства и эмоции на белой бумаге... Это зарисовки моей души. ПОДПИСАТЬСЯ НА АВТОРА

1


1

Вера

Уже битый час и третью чашку кофе я смотрела на чистый белый лист. Я уже крутила его и так и этак — и ничего. Никаких мыслей. Абсолютно никаких. С раздражением откинула от себя простой карандаш и потерла пульсирующие виски . Да что же за напасть-то такая?! Дима ждет рисунки к концу недели — сроки и так уже два раза передвигались. Может, и правда сказать, чтобы Женя занялась оформлением? Но Инга мне этого не простит, а злить лучшую подругу не хотелось.

Откинулась на спинку кресла, а босые ноги закинула на стол. Прикрыла уставшие глаза и сделала несколько медленных вдохов, вспоминая, чему учили на йоге.

— Вдохновение — приди! — пробормотала и еле сдержала улыбку от абсурда ситуации, но чем черт не шутит. — Вдохновение, я приказываю тебе — приди!

— Мам? С кем ты разговариваешь?

Тут же открыла глаза и увидела Никитку, бесшумно подошедшего ко мне и успевшего разрисовать многострадальный лист фломастером. Он явно с большим энтузиазмом относится к работе, чем я, а ему всего семь. Убрала ноги со стола и притянула сына к себе, поцеловала в обе щечки.

— Ты что-то хотел, Ник? Проголодался?

— Нина дала мне печенье, — сын принялся ворошить все на столе.

— Так, иди отсюда, вредитель, — скомандовала с улыбкой, — мама работает, не видишь?

— Нет. Ты просто сидишь, — от маленького проныры ничего не скрыть.

— Топай отсюда, скоро папа придет, будем ужинать. — Никита покорно кивнул, чем вызвал у меня подозрения: — А ты к школе все приготовил?

И тут послышался кашель.

— Я заболел, горло болит.

— Какой ужас! — наигранно округлила глаза. — Значит, сейчас позвоню Ирине Николаевне, чтобы пришла и сделала тебе укол… А еще лучше — два.

Глаза мальчишки округлились.

— Я пошел собирать портфель.

— И форму погладь, — пришлось прикусить щеку, чтобы не рассмеяться над его выражением лица.

— Но я не умею, — в удивлении приподнял брови.

— Ладно, я сама поглажу, но за поцелуй и обнимашки.

Младший просиял и, подбежав ко мне, чмокнул в щеку и сдавил в объятиях. Я засмеялась, а он быстренько убежал из кабинета.

Тяжело вздохнула — кажется, сегодня тоже ничего не нарисую. Да что же со мной происходит? Почему раньше я могла создать обложку за день, а сейчас требуется все больше и больше времени? Когда была моложе, меня вдохновляло абсолютно все. Постоянно рисовала, рисовала, рисовала... Помню, Вероника была маленькая, и мы с ней постоянно вымазывались в красках. Незабываемое время! А вот когда Никитка родился, я начала остывать к любимому делу — спад какой-то произошел, я постоянно искала отговорки, откладывала работу на завтра… А сейчас просто была в ступоре. Неужели перегорела? Об этом Игорь Николаевич — преподаватель в ВУЗе — предупреждал? А мы смеялись над ним. Смотрели горящими глазами и клятвенно заверяли, что такого никогда не будет. Даже вообразить такое не могли. Почему мы никогда не верим старшим? Это какой-то механизм отрицания в ДНК или юношеский максимализм и вера в то, что все плохое всегда будет обходить стороной?