Этот мир не приемлет одиночек. Но в итоге все мы изгои, обречённые на вечность скитаться во тьме...
Макс Вальтер.
Сколько он так пролежал? Час, два, может быть, несколько суток? Это довольно непросто понять, когда вокруг лишь звенящая тишина. Более или менее о положении во времени можно судить по солнцу. Однако, хоть его восход уже близко, как понять, сколько дней успело миновать? Может, это уже не первый рассвет, который Макс встречает на ржавом полу, с отверстием от пули в голове.
«Чёрт! Анфиса!»
Мозг моментально наполнили воспоминания о том, что произошло буквально недавно. Макс подорвался. Благо оказалось, что идти никуда не нужно, ведь умер он практически рядом с её телом. А умирал ли он? Как физическое тело — однозначно.
В современном мире человек может жить даже без сердца. Да, многие считают, что это не жизнь, ведь выглядят подобные больные, будто овощи. Обвешаны всевозможными трубками, датчиками. Вместо лёгких, кислород в кровь подаёт машина, другая занимается её диализом, а заодно качает по венам. Но как только в мозгу исчезает активность, человека официально признают мёртвым.
Да, в настоящий момент можно снова судить о состоянии жизни по работе сердца. К тому же сейчас это более актуально. Пока оно качает кровь, любого можно вернуть, даже если у него пуля в голове. Главное, чтоб не серебряная. Максу, это чудодейственное средство, способное вернуть с того света, было не нужно. Природа и без того наградила его всем необходимым. А природа ли?
Ну, наверное, всё-таки да. Ведь его не из пробирки таким достали, а, как и любого другого из нас — из чрева матери. Да и зачали классическим методом. Относительно, конечно, но всё же. Природа взяла всё необходимое от обоих видов и как следует взболтала, дабы хорошенько перемешать.
Вот только не сказать, что она взяла всё самое лучшее. Чёртова Жажда! Такую Макс не испытывал никогда в жизни. Запах крови, который здесь витал всюду, затуманивал мозги. Зверь внутри рычал, рвался наружу и стоит дать даже малую слабину, он обязательно бросится терзать трупы. Ему всё равно кого жрать, лишь бы утолить эту чёртову Жажду. Сейчас она была просто невыносима, потому как помимо тянущего чувства и сухости во рту, Макс ощущал боль. Губы, рот и, похоже, сама гортань потрескались, ныли суставы, кишки крутило при каждом движении, а в голове звучал набат, сжимающий своим гулом мозги, словно тисками. Пацан даже не сразу понял, что слышит собственное сердце, которое с большим трудом перегоняет кровь, ставшую вязкой, до состояния сгущёнки.
Он смотрел на Анфису, привалившись спиной к стенке. Взгляд давно остановился и, казалось, он видит вовсе не тело возлюбленной, а как минимум бездну. Она лежала в нелепой позе. Живые такую никогда не примут, по крайней мере, по собственной воле. Одна нога заломлена назад и придавлена телом, руки безжизненно свисают вдоль него, голова запрокинута, а лицо застыло, словно восковая маска. Как Макс в него ни всматривался, того самого покоя, о котором все говорят, так и не отыскал. Она больше никогда не улыбнётся ему, не пошлёт, куда подальше в ответ, не назовёт придурком…