Читать Доброе дело
– Смотрите, какие тучи! – вырвалось неожиданно у Юрки. Он лежал навзничь, закинув нога на ногу, и пристально вглядывался в безоблачное июльское небо.
– Ага, сейчас дождик ливанёт, – Ёжик толкнул в бок приятеля и рассмеялся. – Ну, ты, Гагарин, даёшь! Ты где тучи увидел?
… Вообще-то, Ёжик не был ёжиком. Его звали Сергеем, но то ли за короткую стрижку, то ли ещё по каким причинам мальчишка получил это прозвище, никто уже и не помнил. Ёжик и ёжик, тот ещё балагур и весельчак. Юрка вспомнил, как Лариса Фёдоровна, их классный руководитель бегала меж рядов парт, чтобы схватить нарушителя дисциплины и выдворить из класса, чтобы «её глаза его больше не видели», а если и видели, то только после глаз директора. Собственно, Ёжик ничего такого и не натворил. Он, как и все, изнывал в ожидании конца урока, последнего урока в минувшем учебном году. Одноклассники дремали под яркими дразнящими лучами солнца, заглядывавшего в огромные оконные рамы, лишённые штор под предлогом стирки, призывно зазывая туда, где зелёный луг, полный кузнечиков и божьих коровок, где ручей, ещё холодный, но не запретный, чтобы зайти по колено и успеть поймать руками пару юрких огольцов, бьющихся в лодыжки, а потом с криком выскочить на берег и пританцовывать, разгоняя набежавшие мурашки.
А тут ещё Лариса Фёдоровна нудно вещала про далёкие Тигр и Евфрат, которые они никогда не видели и наверняка никогда не увидят. А зачем им эта Месопотамия? У них своя речка есть, пусть и пересыхающая в лето, зато успевшая в половодье наполнить деревенский пруд под названием Вал.
А урок всё длился и длился. Чтобы скоротать время до звонка, Ежик изловил на подоконнике зазевавшуюся муху, достал из кармана пиджачка моток медной проволоки, которую извлёк из старого трансформатора, и принялся сооружать из неё карету, чтобы впрячь непослушное насекомое в упряжь. Но муха оказалась ленивой и вскоре, задрав кверху лапки, замерла, что было расценено Ёжиком, как кончина, требующая сопровождения насекомого в последний траурный поход. Он надул щёки, занёс пальцы над крышкой школьного стола и врезал похоронный марш так, что все отвлеклись от рассказа учительницы о древней цивилизации и сладких картин грядущих каникул, мигом повернув головы к источнику звука, раздавшемуся с последней парты.
– Вон из класса! – Лариса Фёдоровна не расценила по достоинству музыкальные способности «оркестранта» и, округлив в гневе глаза, бросилась к Ёжику, который уже успел войти в образ сотрудника ритуального бюро.
– А чего я-то?! – привычно заканючил Ёжик, успев смахнуть со стола муху вместе с проволочным катафалком в карман. – Как что, так сразу Трухин.
Он обежал парту, уворачиваясь от рук классной руководительницы, в уверенности, что Лариса Фёдоровна не решится на прыжок через стол за нарушителем покоя и дисциплины самого последнего затянувшегося урока в году …
«Словно вчера это было, а уже половина лета пролетело, – с грустью думал Юрка, не обращая внимания на Ёжика, лежащего рядом на берегу пруда. – Ничего хорошего за каникулы не сделали, а какие планы строили, трепачи».
– Не мешай ему, у него родаки расходятся, – лениво подал голос Колька, веснушчатый, со стриженной под ноль головой, не успевшей обгореть на солнце. Выразительный контраст между сизым бледным черепом и румяным лицом делал приятеля похожим на какого-то киношного злодея, но какого, Юрка, как ни старался, так и не смог вспомнить.