Читать История каждого лета
Солнечные лучи, проникая сквозь кружевную тюль, витиеватым узором падали на палас. Красная ковровая дорожка с широкими зелеными полосами по краям, заграничная – особая гордость бабушки, потемнела то ли от времени, то ли от пыли. Вытряхивать ее приходилось деду, который раз в месяц скатывал ковер в трубу и тащил на улицу, согнувшись и кряхтя под весом «бессмысленного пылесборника».
Витька откинул одеяло и опустил ноги на пол, поставив их на зеленую кайму так, чтобы пятка была у самого ее края. Длина ступни идеально совпадала с шириной полосы на ковре. Витя был этим страшно доволен. Он встал, дотянулся до футболки на спинке кресла, не отрывая пяток от зеленой тропы, оделся и пошел к двери, стараясь не наступать на бурую лаву старого паласа.
– Ой, Витюш, ты уже проснулся! Как раз вовремя, сейчас завтракать будем.
Зоя Дмитриевна всегда говорила «мы», когда речь заходила о еде, но никогда не ела вместе с внуком. В отличие от Вити, она вставала очень рано, часов в шесть или семь утра, и к тому моменту, как он просыпался, умудрялась переделать столько дел, сколько Витька не смог бы и за неделю, даже если бы очень хотел. А он, как и многие его сверстники, предпочитал проводить время в компании друзей, ковыряясь в пруду, гоняя мяч или строя очередной шалаш. Грядки – удел стариков, до них еще надо дорасти, а вернее достареть, чего, он надеялся, никогда с ним не случится.
– А что на завтрак?
– Капустные кочерыжки с хреном.
– Ну, ба!
– А что «ба»? В твоем возрасте я и картофельным очисткам была рада.
Бабушка Вити часто рассказывала о своем детстве. Одна история была страшнее другой. Они с сестрами жили в этой деревне с младенчества, маленькая баба Зоя с малого возраста помогала родителям в поле и по хозяйству. Просыпалась еще до рассвета – и одно только это, по мнению Вити, уже было настоящим кошмаром, муками, на которые не должен быть обречен ни один человек. Зоя умывалась колодезной водой и шла в хлев кормить скотину. Когда-то у них были свиньи, пара коз и даже корова! А еще – настоящий курятник, на который то и дело покушались лисы. Витя ни разу не видел живую лису, а вот бабушка даже сразилась с одной, прогнав воровку вилами. И это в тринадцать лет! Витя надеялся, что через три года он тоже будет таким же храбрым, как его ба, но в глубине души не был в этом уверен.
На завтрак были блинчики. Витя складывал их конвертиками и жадно макал в сгущенку и варенье для ленивых – перетертую клубнику с сахаром. Бабушка сидела рядом, периодически вытирая уголком льняного фартука невидимые пятна на столе.
– Сашку твоего видела с утра. На речку шел, что ли…
– Какого Сашку?
– Мелкого.
– А!
В их компании было два Сашки: одного почти всегда звали по фамилии – Мельников или Мельник, второго определил рост. Он был не ниже Вити, но ниже Саши-номер-два. Впрочем, прозвище его не расстраивало.
Натянув старые футбольные бутсы – слишком потрепанные, чтобы использоваться по назначению, но слишком целые, чтобы отправиться на помойку, подтянул носки, глянул на себя в зеркало в коридоре и, причесав волосы пальцами, выскочил за порог.
На крыльце он замер, словно засмотревшись на бабушкины пионы. Цветы его мало волновали – он опустил на них взгляд, потому что солнце ударило по глазам. По сравнению с сумерками их дома на улице было ослепительно ярко. Когда глаза привыкли, он поспешил вниз, одним махом перепрыгнув последние три ступеньки.