Летнее солнце не было ласковым, скорее наоборот – ощутимо припекало. Воздух был теплый и вязкий, казалось, что его можно было зачерпнуть ложкой и отправить в рот. На вкус он бы ощущался как вишневое мороженое.
– Марин, сорви вишню, прямо у тебя над головой висит! – Оля лениво указала пальцем на зелень над подругой. – Эй, мне надо было кинуть!
Марина, лежащая спиной на широкой ветке дерева, отправила сладкую ягоду себе в рот.
– Если хотела ее, надо было самой встать и сорвать, глупая…
Оля насупилась и отвернулась от подруг. Настя примирительно сказала:
– Ну хватит вам, надоели ругаться… – пересев на ветку пониже она свесила ноги и слегка ими покачала, – давайте лучше придумаем чем заняться, скучно совсем.
Марина лениво приоткрыла глаза, и сорвав еще одну ягоду протянула ее Оле, в знак примирения. Обида была почти сразу забыла.
– Может в бассейн ко мне пойдем? Папа вчера воду поменял, поиграем в русалочек, – жуя медовую вишню пробормотала Оля.
Настя фыркнула и задрала нос повыше.
– Вот еще, опять ты будешь главной русалочкой, а нам с Мариной тебя спасать придется, надоело!
Если бы можно было топнуть, девочка несомненно бы это сделала, но под ногами был только влажный воздух.
Недовольно поджав губы, Оля поправила джинсовый сарафан и потребовала у Марины еще ягод.
– Чего сама не залезешь? Я устала тебе вишню рвать!
– Я же не уставала тебе вчера малину рвать, потому что ты клопов боишься!
Среди листвы повисла тишина, ознаменовавшая согласие Марины. Девочки снова молчали, был слышен только ласковый шепот зеленой листвы и мяуканье соседской кошки.
Спустя десять минут Настя спрыгнула с ветки и подошла к сидящей на траве Оле.
– Нет, это правда никуда не годится…
– Может просто по домам разойдемся?
Встрепенувшись Марина едва не свалилась с дерева вызвав у Оли короткий вскрик.
– Только не домой, меня же на огород загонят, грядки прорывать…
Девочки тяжело вздохнули, их всех ждала такая участь.
Вдруг со стороны дороги послушался смех и веселые голоса, Марина прошептала:
– О, сестра идет…
Через несколько минут кусты у их тайного убежища раздвинулись, и на поляну к огромной черешне вышла старшая сестра Марины, Ксюша. На ее новых модных джинсах позвякивала цепочка, к карману была прицеплена новая «раскладушка», из которой звонкими голосами пела популярная подростковая группа.
– Чего скучаем, малявки? – раздувая пузыри из розовой жевательной резинки Ксюша улыбнулась. Подойдя к младшей сестре, лежавшей на ветке, она взлохматила той волосы.
Марина обижено засопела. Оля, любившая Ксюшу за ее ярко-розовые пряди и блестящую помаду, как у взрослых, сразу спохватилась:
– Ксюш, а придумай нам занятие, а! – заметив, как искривились губы девушки, Оля заканючила. – Ну пожалуйста! Ты же старше и умнее, придумай что-то!
Ответив на комплимент мгновенно нарисовавшейся улыбкой, Ксюша присела рядом с Олей на траву, и сорвав желтый одуванчик, покрутила его в пальцах. Ладошки сразу испачкались в белый сок, вмиг став липкими. Вязкий воздух перестав быть сладким, стал отдавать горечью одуванчиков.