Однажды подует «Божественный ветер»
и замки сомнений вернутся в песок.
Спешащий Уйти в бесконечность не верит,
неверием своим урезая свой срок.
Огни бледных душ допивают минуты,
тела неприкаянных тянет к земле.
И гвозди в крестах сочтены и согнуты,
и новый монарх ворожит на золе.
Вселенная вечно жаждет пространства,
волчок как всегда нарезает круги.
Слепой камикадзе не чует коварства,
за грешной душою не видно ни зги.
А кто здесь безгрешен? Кто праведно дышит?
Кто знает, что хочет и жить не спешит?
Огонь Мироздания следы наши лижет
и Книгу Судьбы не спеша ворошит.
Молочные реки за детством сбежали,
я так и не ведал кисельных брегов.
Я слышал, старик не донес все скрижали?
И мы не живем по заветам богов?
Так значит подует «Божественный ветер»
и все, что фальшиво уйдет навсегда.
Слепой камикадзе день держит в секрете,
столетия минули, остались года.
За спиной моей горы прошлого,
и уставши бежать отдыхаю.
Было много смешного и пошлого,
и того, чего я не знаю.
Я наряды менял театральные,
по мосткам пробирался над пропастью.
Постигал сюжеты астральные,
и случалось боролся с робостью.
Не легко прописать тушью вечное,
и сердечный ритм всем словам задать.
Стихотворчество человечное,
прочитать, понять, осознать.
Не всегда душа на поверхности, чаще нужно за ней нырять.
Чтоб коснуться глазами вечности, в отражении бога узнать.
Карусель уносит боящихся в своей жизни что-то менять.
Насмотрелся на вечно бодрящихся, не умеющих постигать.
Помашу им рукой на прощание, все тропинки приводят в Рим.
Кто сдержал свое обещание и остался всегда молодым?
За спиной моей все, что сделано, впереди затяжной подъем.
Короли и шуты в царстве бренного, для меня вы всегда «о своем».
Меч наточен словами гранитными, и кольчуга из тайных рун.
Значит будут стихи стенобитными, и Дорога из тысячи лун.