Всё вдруг затопало, заскрипело, заруководило: «Эти коробки туда», «В ящиках хрупкое, осторожнее!»
Капитьон проснулся, высунул нос из своего убежища и застыл в изумлении. Люди! Они бесцеремонно и прямо в ботинках входят и выходят, а некоторые входят и не выходят.
И Капитьон понял: это конец. Конец его тихому уединённому существованию. Но всё ли оказалось так плохо? Об этом мы сейчас и узнаем.
Дом долго пустовал. После отъезда прошлых хозяев Капитьон гордо возложил на себя звание домовладельца. Никто его не гонял, никто не визжал при его появлении и никто не расставлял эти жуткие мышеловки с неблагородным сыром. «Нашли, что положить. Я же такое не ем», – презрительно фыркал Капитьон и даже немного обижался.
Ещё младенцем из материнских лапок он попробовал камамбер. Мама его очень любила: и сына, и сыр. Уроженка Франции, она переехала (а если быть точнее, то прошмыгнула в чемодан и не смогла выбраться) в этот дом за своими людьми. Здесь тогда уже жил Капитон, обладатель богато обставленной мышиной норы и владелец лучшей коллекции конфетных обёрток. Это была любовь с первого взгляда! Она напевала ему «Марсельезу», рассказывала о благородных сырах, а он приносил ей лучшие крошки от сдобных булочек и позволял играть яркими фантиками. И жили они душа в душу и попались в соседние мышеловки в один день.