Читать Дочь Деметры

– …сначала действительно было больно, но потом я привыкла, – в низком приятном голосе Деметры сквозило холодное сожаление: пожалуй, с таким сожалением сильное дерево заслоняет солнце более слабой соседке, заставляя её чахнуть без света. – К зиме я как раз успею свыкнуться с мыслью…

Фонарик выскользнул из ослабевших пальцев Коры и звонко ударился о металлическое дно вентиляционной шахты.

Голос матери резко стих; Кора вжалась в металл и затаила дыхание, стискивая в пальцах отвёртку. Сердце бешено стучало в горле; в голове шумело, глаза странно щипало, словно курсирующий в вентиляционной шахте воздух нёс с собой колючий песок.

– На этом корабле тишины не дождёшься, – недовольно буркнул собеседник Деметры (Кора не знала, кто это, мать не называла его по имени – отметила только, что он говорит о себе в мужском роде, и что для мужчины его голос излишне высоковат). – Но в твоём отсеке, конечно, больше покоя, чем где бы то ни было.

– Да, спасибо, – отстранённо сказала Деметра, – мне кажется, нас подслушивают.

Кора услышала нервные размашистые шаги и зажмурилась, словно это могло помешать Деметре увидеть её, если той придёт в голову проверить, а не прячется ли кто-то за вентиляционной решёткой.

– Даже если и так, – легкомысленно откликнулся её собеседник, – ничего нового они не услышат. Я же не прошу у тебя старую добрую коноплю или опиумный мак, а на дерево для кифары на корабле моратория нет…

– Мне всё равно как-то не по себе, – заявила Деметра, – пойдем-ка отсюда, я видела пару сухих ветвей на оливах из субтропического отсека.

Снова зазвучали нервные и размашистые шаги Деметры в обрамлении мягкой поступи её собеседника. Когда они окончательно стихли, Кора рискнула открыть глаза и осторожно шевельнуться. Из-за длительной неподвижности тело затекло, и девушка тихо потянулась, разгоняя кровь. Потом она подобрала фонарик, включила его, закрепила на поясе отвёртку и, пятясь, поползла назад.

Два дня назад Деметра велела Коре подкрутить шурупы на вентиляционной решётке – ей казалось, что оттуда слишком дует, и растущая рядом березка быстро теряет листья. Дуло действительно сильно, и хотя Кора (которая знала о растениях больше, чем кто бы то ни было) сомневалась, что береза белая, растущая в умеренной полосе, не переносит ветер, но поручение есть поручение. С третьей попытки подкрутив злополучную решётку, Кора приметила, что защитная сетка отошла в сторону. Тут нужно было либо снимать решётку совсем, либо лезть в вентиляцию и прикручивать сетку с внутренней стороны. Учитывая, что в ходе трёхчасовой битвы с шурупами девушка сломала два ногтя и вымоталась как после пересадки тысячи маргариток из отсека с рассадой, она предпочла выгрузить из ИС компьютера план вентиляции в отсеках Деметры, вооружиться фонариком и, спустившись на технический уровень, полезть «на штурм» изнутри.

Прикручивая гадкую сетку на положенное место, Кора и услышала голоса. Деметра с неведомым собеседником прогуливались по отсекам и сплетничали о каких-то общих знакомых. Речь зашла и о ней, о Коре.

Стоило Коре подумать о том, что сказала Деметра, её горло снова перехватило, а глаза начало противно пощипывать. Она судорожно вздохнула, отгоняя от себя неприятные мысли, и опустилась на живот, прижавшись щекой к холодному металлу вентиляционной трубы. Ей захотелось подумать о другом – вот хоть об устройстве их корабля, который уже полтора столетия нёс к далёким звёздам сто тысяч человек, не считая экипажа, и о котором она не знала практически ничего – ну, или о фотосинтезе зелёных растений, о котором она знала всё.