Читать Там тепло, там мой папа

Посвящается тем, кто когда-то куда-то уехал насовсем.

Байкал, Алтай, Карелия… Цены на отдых в 2022 году взлетели до луны. Анна Владимировна перебирала варианты отпуска. По традиции хотелось взять его в середине июля, на свой день рождения. Самый эпицентр лета, когда хочется оказаться подальше от «Магнита», поставщиков, пересчетов и быстрых перекусов всухомятку в промежутках между магазинной гонкой. Две недели хотелось смаковать: просыпаться не затемно, варить кофе с щепоткой корицы, сидеть и смотреть с балкона, как поднимается солнце и просыпается город. И желательно не Каменск-Уральский.

В отпуске надо менять обстановку, иначе домашние дела сожрут всю его прелесть. Вот потому и смотрела Анна Владимировна направления, куда можно податься. Мест, красивых и неизведанных, в России полно. Но цены… Можно наведаться в Когалым к сестре, давно в гости звала, но этот вариант всегда под рукой.

– А давай посмотрим, сколько стоит перелет в Алматы, ― вдруг скомандовала Анна Владимировна дочке.

Лена защелкала клавишами ноутбука.

Казахстан. Родина. Все равно родина, несмотря на то, что из своих сорока восьми лет Анна Владимировна прожила там всего восемнадцать.

Первое время после переезда на Урал сердце ныло, как обычно ноет некстати разболевшийся зуб. Скучала. По знойному воздуху, в котором плыл запах баурсаков, их жарили во дворе дома в огромных казанах. По разлитому за горизонт небу, по сопкам, по степи, вспыхивающей весной алыми бликами маков и тюльпанов. Жизнь с ее хлопотами постепенно тоску гасила, подкидывала проблем, придавливала к суровой уральской земле, вдалбливала: «Здесь теперь твой дом, здесь». Казахстан вспоминался, все-таки это часть жизни, и во многом счастливая. Но уже не болело.

Она уехала оттуда сразу после своего восемнадцатилетия. Отгремел день рождения, и на следующее утро все та же шумная компания, что поднимала накануне тосты за здоровье и счастье, провожала ее на вокзале в новую жизнь. Погрустили, не без этого, но все воспринималось как-то не всерьез, словно и не насовсем уезжала. Поезд кряхтел, поскрипывал, пробираясь по степи. Аня смотрела в окно, не подозревая, что долго теперь не увидит и эту степь, и это небо. Тогда все уезжали, девяностые выдавливали людей с привычных мест. Тогда казалось, что так правильно, так нужно, поэтому Аня с мамой и сестрой оказались на Урале.

В Казахстане осталась подружка Гульмира, Гуля. «Гуль» в переводе с казахского означает «цветок». Почему-то девочки с цветочными именами сокращали их. А цветник знатный был, казахские имена поэтичны: Айгуль – лунный цветок, Алтынгуль – золотой, Назгуль – нежный, а Гульмира – цветок мира. Вот такие замечательные имена, но почему-то все их обладательницы стеснялись этой самой поэтичности и откликались лишь на куцее Гуля. И получался уже не цветник, а стриженый под одну гребенку газон.

Гульмира в девяностых переехала из угасающего Городка в Алматы, вышла замуж, родила двоих детей и развелась. «Ох, нелегкая это наука ― в браке жить. И никто же этому не научит. Так что меня только на шесть лет и хватило», – писала она в письмах.

Анна Владимировна к своим годам тоже не могла похвастаться личным счастьем. Ее брак также продлился недолго – надоели пьяные выходки мужа. Подрастала дочь, пугалась скандалов и перекошенного папашиного лица, поэтому Анна Владимировна выставила его за дверь. Зажили спокойно вдвоем, точнее, втроем, если считать кота. «Гуля, сестра моя кармическая, я тоже в браке только шесть лет продержалась. Ничего, прорвемся! Главное, дети у нас есть», – строчила в ответных письмах.