Читать Как я ходил в поход

Однажды учитель Иван Иваныч Иванов нашёл в своих завалах ученическую, ещё советского образца, тетрадь и по профессиональной привычке с любопытством заглянул внутрь. Там он обнаружил следующее сочинение ученика Вани под названием «Как я ходил в поход», которое и помещено здесь безо всяких изменений.

#####

В пионерском лагере я очень любил ходить в походы – здорово было не таскаться на противную и скучную линейку, не слушать болтовню пионервожатых про первых пионеров и их уже в печёнку въевшиеся сомнительные подвиги! Зато можно было ночевать в палатке, есть ужасно вкусные супы из тушёнки и картошки и от пуза пить чай, сваренный на костре, под захватывающие истории бывалых походников! А уж если выдадут вдруг по банке сгущёнки на сладкое… так ведь, пожалуй, и желать-то больше в жизни нечего!

А в походе – знай, иди себе тихонько и смотри вокруг на любимые ромашки, орешник, из которого можно делать первоклассные луки и стрелы, на знакомые мне по бабушкиным урокам грибы, тучки в небе или ручейки под ногами. Это если рюкзак не очень тяжёлый… А если он весоменько так вниз тянет, то всё больше смотришь себе на разноцветные камешки под ногами, что тоже интересно.

Порой в предвкушении дойти до таких таинственных и неизведанных мест, как Клин, Дорохово или Боровск, было приятно перекинуться парою слов с друзьями, идущими впереди и сзади меня и честно потеющими под своими тяжеленными ношами. Нас объединяло многое: например, страсть пострелять из лука, любовь к наблюдению за мальками рыб или склонность пробежаться во всю прыть через заросли папоротника, который рос по периметру пионерлагеря, и от прикосновения к которому, как мы твердо были уверены, вырастали бородавки. А последние интересно ведь лечить с помощью завязывания над ними узелков на обыкновенной суровой нитке… Вообще тяжёлая поклажа не располагает к разговорам, но зато на ночных стоянках мы уж давали себе волю, тем более, что у меня был сломанный компас, чему все страшно завидовали! А ведь о компасе можно говорить сколько угодно! В своё время этот прибор окрестили сломанным и отдали его в первые попавшиеся руки, которые оказались моими.

В том самом походе, о котором и пойдёт речь в этом сочинении, на ночной стоянке мы уже поставили палатки, распаковали свои рюкзаки, нанесли кучу дров и хвороста для костра и даже успели сварить и поесть прекрасный суп с добавлением свежих грибов, собранных недалеко от стоянки, тушенки и вермишели. Вот тогда-то я вытащил компас и пошёл к костру, который устроили вожатые на лесной поляне. Все расселись на поваленных деревьях вокруг уютно потрескивавших полешек и слушали вожатых. Они уже не рассказывали всякую ерунду, а говорили интересные вещи про кружки в Доме Пионеров, про всякие занимательные случаи из их пока не такой уж и долгой жизни, мечтали, спорили, что нам хоть и было не совсем понятно, но пахло настоящей взрослой жизнью и привораживало наше внимание.

Вечером я особенно усердно разбирался с компасом и старался его образумить, так как синяя стрелка сего приспособления для определения сторон горизонта показывала не на Северный полюс, как ей, по идее, полагалось бы, а в общем-то куда ей вздумается, – так, по крайней мере, мне и вожатым тогда показалось. Повозившись со сломанным компасом довольно долгое время, я уяснил для себя некоторые закономерности.