Читать Изменение ума. Заметки о прошлом, настоящем и будущем русского государства

Не всегда нас ненавидят за то, что мы христиане. Иногда это случается потому, что мы недостаточно христиане.

Иеромонах Симеон (Мазаев)

В том сердце задуманном новом способе существования и новом виде общения, которое называется царством Божиим, нет народов, есть личности.

Б. Л. Пастернак. Доктор Живаго

Мир сошёл с ума. Запад сошёл с ума. Запад на нас нападает, мы отбиваемся. Мы пытаемся объяснить Западу, что мы не плохие, Запад нас не слушает. Но точно ли наша позиция верна? Сегодня наша власть использует замечательный лозунг, на который бесспорно отзывается каждое русское сердце – «сила в правде». И вроде бы в правоте наших действий сомневаться не приходится, но почему нам так сложно убеждать в этом остальных? Почему нам приходится прикладывать поистине титанические силы, чтобы показать всему миру нашу собственную чистоту и доказать моральное уродство украинских борцов за независимость? Ведь правда должна быть простой и понятной, она всегда сразу и безошибочно чувствуется сердцем. Неужели возможности нынешней пропаганды настолько велики, что могут подменить собой Истину? Честно говоря, меня не покидает ощущение, что всё не так просто, и что сила современной России всё же не в правде, а то ли в «Сармате», то ли сразу во Владимире Владимировиче Путине.

Сегодня мы радуемся тому, что восстанавливается историческая справедливость и многие отколовшиеся в прошлом территории единой страны снова возвращаются домой: Крым, Донбасс, Херсон. Я рад, что эти земли снова станут нашими. Но всё же я не могу избавится от некоторого чувства стыда за ту страну, в которую они вольются, я не могу избавится от ощущения того, что моя страна не идеальна. Это ведь очень плохо. Вот американцы верят, что их страна идеальна, они гордятся ею. И англичане, и французы, и немцы и верят и гордятся. А я не могу, и дело здесь не в вечном недовольстве русских самими собой. Моя страна и правда не идеальна. Я боюсь, что жители новых субъектов федерации в глубине души разочаруются, столкнувшись с печальной российской реальностью, хотя, может, и не признаются и нам, и самим себе в этом. Я рад, что Южная Осетия и Донбасс очень хотят стать частью России, но мне грустно сознавать, что ни Казахстан, ни Молдавия, ни кто бы то ни было ещё никогда не сделают и шага в нашу сторону, если их предварительно как следует не разбомбят. Меня удручает тот факт, что в списке наших верных друзей в этом мире только страны-аутсайдеры: Сербия, Сирия, Иран, страны Африки. Почему мы привлекаем под свои знамёна только униженных и оскорблённых, а все, кто чуть посильнее, выбирают Запад? Почему они его выбирают, если он так плох, как мы его описываем? А что касается Китая, то меня не покидает смутное подозрение, что не столько китайцы наши друзья, сколько мы их, что мы променяли одного потребителя наших ресурсов на другого, и вряд ли это очень хорошо для нас.

Уже не первый год я живу с ощущением того, что в нашей стране что-то не в порядке, как-будто какая-то неправда, какая-то искусственность и наигранность пронизывает всё вокруг. Не совсем так, как в голливудской Матрице, конечно, но всё же мир вокруг меня не органичен, не прост и не предсказуем. Наверно, не я один это чувствую, поэтому и слышны вокруг разговоры о «пятой колонне», о всё разъедающем западном капитализме и закулисном мировом правительстве. Может быть, всё и правда так, но всё же чего-то не хватает в этой точке зрения. Я постоянно читаю и слышу о различных угрозах, но не вижу их в людях вокруг меня, так же как не вижу и в лицах тех, кого показывают по телевизору: ни О. Шольц, ни Дж. Байден, ни даже Карл III не вызывают во мне ни чувства брезгливости, ни ощущения того, что передо мной смертельные враги.