После знакомства с ней Дейн снова почувствовал вкус к жизни. Нельзя сказать, что до этого он был апатичным или склонным к меланхолии парнем. Нет, его окружали друзья и коллеги, интересная и хорошо оплачиваемая работа не давала скучать с понедельника и до самого уикенда. Дейн легко соглашался на самые авантюрные предложения сослуживцев и нескольких близких друзей: какие-то спонтанные поездки с палатками на озеро Хаммаршён в окрестностях Кристианстада, прыжки на тарзанке с дамбы над руслом живописной речушки Хельгеон и даже “быстрые свидания” в популярном среди местных парней баре O’Learys на Новом Бульваре.
Хотя, на самом деле Дейн не любил ночевки на природе – только местный “Абсолют Куррант” и посиделки у костра заполночь помогали уснуть среди кровожадных комаров и храпа перебравшего соседа. Поход же в бар и “быстрые свидания” вообще были для него пыткой – он никогда не любил выступать на публике, а здесь Дейна весь вечер оценивали со всех сторон десятки незнакомых людей (хотя иногда довольно приятных). Но, в действительности, самым строгим критиком для себя всегда был он сам. Чем-чем, а самокопанием и препарированием собственных душевных порывов и поступков Дейн заниматься не брезговал и, наверное, даже любил и делал это с мастерством профессионального таксидермиста.
Два года назад Дейн расстался со своей девушкой, которую он любил и которая (как он думал тогда) любила его тоже. Он уехал из их дома, выслушав много неприятных слов, которые иссекли ему сердце тонкими саднящими ранами. Эти слова, по-видимому, копились уже давно и Дейн не смог ответить на ворох обвинений ничего, потому что объяснять было нечего и незачем – она всё для себя решила и эти объяснения были ей не нужны и изменить что-то уже не смогли бы. Его вина была только в том, что любые, даже самые небольшие недомолвки или двусмысленности нужно было обсуждать сразу, чтобы со временем их снежный ком не похоронил под собой всё хорошее, что было с ними и их любовью. Позднее, когда его попытки примирения не привели ни к чему, Дейн дал себе слово, что в будущем, если встретится кто-то, ради кого стоит жить, он будет обсуждать с ней любые свои поступки или слова, которые другой человек, какой бы умный и понимающий он не был, может истолковать иначе, чем подразумевал Дейн.