Читать Рукопись, найденная в чемодане

Зовите меня Оскар Прогрессо. Если на то пошло, зовите меня как хотите. Оскар Прогрессо – просто очередной псевдоним, я его сам придумал. Мне часто приходилось менять имена. Называли меня и Малыш Супин, и Эуклид Вишневец, и Тугодум Франклин. Теперь мне и самому не вспомнить своего настоящего имени – слишком много воды утекло. Моя жизнь – как большой белый пароход, теряет очертания в непроглядной морской тьме, и я остаюсь один, в тишине своего опустевшего дома. Что ж, ничего не поделаешь – всему своя пора, но еще можно хлопнуть стаканчик.

Я расскажу вам историю моих неудач, которые обернулись победой, и историю моих побед, сильно смахивающих на сокрушительные поражения. Моя жизнь, как бы запутанна она ни казалась со стороны, была все-таки моей жизнью, и я помню ее от начала до конца.

Представьте, что вы остались наедине с собой. Отбросьте пустые мечты, упования, тщеславие, суету. Не принимайте в расчет свой банковский счет. Все равно деньги в банке – абстракция, вы их в глаза не видели! Распрощайтесь с «уютным мирком», основанным на здравом смысле. Что в итоге? Вы остаетесь один на один с собственным телом. Даже если сегодня вы здоровы как бык, с годами оно начнет сдавать и на исходе лет непременно предаст вас, оставив ни с чем. Время-то капает. Всех нас ждет сокрушенная память!

Выбегайте спозаранку на спортивные пробежки, отжимайтесь до упаду, делайте стойку на одной руке – вы и глазом моргнуть не успеете, как начнете ползать боком, словно жук, чудом уцелевший под каблуком. Я сам еле передвигаю ноги, но каждый день отправляюсь на прогулку в парк Да Сидад и, вскарабкавшись на зеленые террасы, наслаждаюсь заоблачной высотой и открывшимся видом на море.

Жители Нитероя считают меня любителем горных прогулок, и они правы. Я прихожу сюда, чтобы ощутить дуновение океанского бриза и вообразить на мгновение, что я, как в детстве, стою на вершине холма и северный холодный ветер заставляет слезиться глаза, способные охватить пространство в две с лишним сотни хрустально-прозрачных миль. Было это на Гудзоне, к северу от Нью-Йорка; там всюду холмы и снег. С детства умственное мое развитие напрямую зависело от ходьбы, во время которой я мог вдумчиво созерцать открывающиеся пейзажи. Я каждый день взбираюсь на эту кручу еще и затем, чтобы иметь возможность оглянуться на Рио, величественный муравейник по ту сторону залива, а заодно вспомнить о своей жизни в этом городе.

Годы моей жизни, отданные северу и югу, горячему и холодному климату, кажутся идеально сбалансированными и одинаково несостоятельными. Частенько я недоумеваю, к чему мне было так уж напрягаться, если все сводилось к тому, чтобы добраться до этого места; однако, полагаю, волевое усилие благотворно само по себе. Даже сейчас, из последних сил вскарабкавшись на эту высоту, я ощущаю умиротворение, будто кто нежно поглаживает мой лоб.

Слыхали, что при эякуляции сперматозоид мчится со свистом, равносильным тому, как если бы вас самих смыли в канализацию со скоростью 34 000 миль в час? Возможно, это первоначальное ощущение запредельной скорости на крутом вираже не проходит бесследно: «Ярись, ярись – как быстро свет иссяк…» – ибо, согласно законам физики, жидкость в трубе имеет разную скорость: в центре она движется быстрее, чем по краям. Результирующие силы сносят все на своем пути, а пухленькая яйцеклетка с закрытыми глазами терпеливо ждет, когда обезумевший от гонки сперматозоид вломится в нее со всеми потрохами.