Страшный грохот.
Белый лакированный паркет трещит и стремительно расползается во все стороны. Пол проваливается.
Долгое падение. Полная всепоглощающая чернота.
Темная пелена держится еще примерно минуту, а затем разрывается светом. Настолько ярким, что выжигает глаза.
Размытая картинка начинает медленно проявляться и принимает очертания большого дома. Тишина взрывается тысячами раздражающих инородных звуков.
Табрис кое-как продрала глаза.
Аллилуйя, этот кошмар закончился!
Воспоминания порой излишне назойливо вторгались в ее бессознательное, стоило даже ненадолго упасть в объятья Морфея. Наверное, все из-за непреходящей обиды. На тупое чванливое начальство. Подумаешь – наорала, подумаешь – руки распустила, в конце концов, ей по статусу, по имени полагается! Она же ангел свободной воли, черт подери!
Да и кто ж знал, что начальство такое изнеженное, с тонкой душевной организацией. И способно так обижаться. И изощренно потом мстить.
Собственно, так и окончились ее славные деньки на Верхней Земле – в мире ангелов и божественных существ. Окончились позорной депортацией сюда, на Среднюю Землю, в мир людей, в Правительственное агентство регуляции сверхъестественного баланса.
Эпизод 1. Дурдом, или Еще один прекрасный день
Практически каждое утро в Агентстве начиналось с мозговыносящего, громкого и крайне настойчивого стука начальницы в дверь. Барабанила она от души, нисколько не смущаясь того, что сейчас всего шесть и подъем в такой час нормальным считают только деревенские петухи. Спала демонесса мало, ложилась поздно, а вставала всегда исключительно рано и считала своим начальственным долгом разбудить и всех подчиненных (читай – несчастных).
Дабы бедная трясущаяся дверь просто не слетела с петель, Табрис неохотно рассталась с мягкой белой кроваткой и в крайне заспанном виде открыла.
– Ну и видок у тебя, моя барабашка! – Анаэль не упустила возможность сострить с утреца. – Впрочем, как и всегда. Вставай, твое начальство уже давно на ногах. Жрать пора.
В ответ Табрис лишь устало вздохнула, невнятно угукнула и закрыла дверь прямо перед начальским носом.
Через пару секунд из кухни раздался крик:
– Су-у-уши-и-и! Кто успел, тот и съел!
Табрис вылетела из комнаты в чем мать родила – в смысле, в розовой ночнушке с рюшами, что ей багажом вдогонку с Верхней Земли прислали. С единственной мыслью: быстрее, как можно быстрее, ну просто обязательно первой добраться до столь любимых, обожаемых японских суши и роллов. Она зафанатела лет пять назад, когда до Лемберга докатилась на них мода, и до сих пор не собирается изменять своему кулинарному пристрастию. Как и не собирается уступать их ему.
Похоже, он – Кортес – выперся из своей комнаты, что по соседству, с точно такой же мыслью. Они встретились у лестницы, потолкались перед спуском и, топоча как лошади, ломанулись на кухню, отпихивая друг друга на бегу.
Влетев в просторную, отделанную черным – по демоническим понятиям красоты – мрамором кухню, они с разбегу плюхнулись на твердые сидушки стульев (попные кости отдались секундной болью от соприкосновения) и наперегонки начали накладывать палочками еду на тарелки. Мастерски выхватив у Кортеса «Калифорнию», ангелица сразу же отправила трофейный ролл в рот и, жуя, довольно заулыбалась. Кортес ринулся к другому кусочку, но и за него сцепился с Табрис.