Читать Ожидание
«АЛАУНИЯ» СТОЯЛА У ПРИЧАЛА, и новобранцы, под тяжестью аммуниции, медленно поднимались по трапу. Медленно и неохотно поднимались на корабль молодые канадские призывники: их отправляли в самое пекло военных дествий, за сотни тысяч миль, в Европу, в которой большинство из них никогда и не бывало.
«Разгребать чужие проблемы», – подумалось первому помощнику капитана Джеймсу Биссету. На «Алаунию» он был назначен всего две недели назад, после короткой переподготовки в военном флоте, но с капитаном Ростроном плавал давно – еще на сухогрузе «Брескии», а позднее – на ставшей знаменитой «Карпатии». Звали мистера Биссета торжественно – Джеймс Гордон Партридж, но офицеры предпочитали звать его по-простецки – Билл.
Настроение у всех было сумрачное. На пирсе собрались провожающие – семьи, родители, друзья, некоторые призывники успели обзавестись невестами. Тысяча новобранцев под командованием полковника Бакстера, коренастого живчика, двух майоров и нескольких младших чинов, должна была высадиться с моря близ Галлиполи на понтонных плотах и атаковать с моря позиции неприятеля.
Посадка закончилась. Капитан Артур Рострон посмотрел на часы, кивнул, и прозвучал сигнал к отплытию. Биссету показалось, что «Алауния» печально прощалась с канадским берегом. Раздались громкие всхлипывания, рыдания. И тут одна из женщин выкрикнула сквозь душившие ее слезы:
– Зачем, зачем вы забираете наших мальчиков на верную гибель?!!
Биссет быстро взглянул на капитана, и заметил, как у того дернулась щека. «У Рострона сыновья, – подумал он, – и старшему, кажется, уже почти пятнадцать. Эти мальчики-солдаты, у нас на борту, года на три старше, не более. И всем ведь известно, что мы – гражданское судно, нас зафрахтовали перевозить сухопутные войска. Не мы придумали войну, не мы ее начали, и новобранцев набирали Бакстер и его офицеры, а вовсе не команда Кьюнардера!»
Но сейчас, весь гнев собравшихся на пирсе близких, был обращен к капитанскому мостику, ведь это именно они отрывали канадских мальчишек от дома.
Две недели пути через Атлантику до континента прошли спокойно, и «Алауния» развила максимальную скорость в 20 узлов, но настроение продолжало быть подавленным. Капитан Артур Рострон, по прозвищу «Электрическая искра» или Спаркс, внезапно появлялся в самых разных местах, от мостика, до котельной, заставляя офицеров подпрыгивать от неожиданности. Распоряжения он отдавал отрывисто, отчетливо, но негромко. Его команды всегда были точно сформулированы и понятны, объяснения не требовались, возражения не принимались. Среднего роста и худощавый, он, тем не менее, обладал магнетической силой лидера, которому доверяешь полностью, потому что он точно знает, что делает.
Офицерам «Алаунии» было приказано создать по возможности комфортные условия для новобранцев. Их кормили горячим шоколадом и фирменными отбивными, по вечерам играла музыка, днем – физические упражнения и соревнования, насколько это было возможно на перегруженном лайнере. Капитан Рострон подружился с одним из пехотинцев, майором Уильямсом, и часто беседовал с ним на мостике.
За два дня до прибытия на место высадки, уже в Эгейском море, «Алаунию» встретили два небольших торпедных катера в качестве конвоя. «И эти две мелкие посудины защитят нас от немецких субмарин? – подумал Биссет. – Черта с два!»