I
Господин Кессельбах замер на пороге гостиной и, схватив за руку своего секретаря, встревоженно прошептал:
– Шапман, здесь опять кто-то побывал.
– Да будет вам, сударь, – возразил секретарь, – вы только что сами открыли дверь прихожей, и пока мы завтракали в ресторане, ключ лежал у вас в кармане.
– Шапман, здесь опять кто-то побывал, – повторил господин Кессельбах.
Он указал на дорожную сумку, лежавшую на камине.
– Взгляните, вот доказательство. Эта сумка была закрыта. А теперь уже нет.
– Вы в этом уверены, сударь? – спросил Шапман. – Впрочем, в этой сумке нет ничего, кроме никчемных безделушек, туалетных принадлежностей…
– Это потому, что перед уходом я вынул оттуда свой бумажник, из предосторожности… Иначе… Нет, уверяю вас, Шапман, кто-то проник сюда, пока мы завтракали.
На стене висел телефонный аппарат. Он снял трубку.
– Алло!.. Это господин Кессельбах… Апартамент четыреста пятнадцать… Да… Мадемуазель, будьте любезны, соедините меня с полицейской префектурой… Служба безопасности… Вам ведь не нужен номер? Хорошо… Спасибо… Жду у аппарата.
Через минуту он продолжал:
– Алло! Алло! Я хотел бы сказать несколько слов господину Ленорману, начальнику Уголовной полиции. Я звоню с его разрешения… А-а, его нет на месте… С кем я имею честь говорить? Господин Гурель, инспектор полиции… Но мне кажется, господин Гурель, что вчера вы присутствовали на моей встрече с господином Ленорманом… Так вот, сударь, то же самое повторилось сегодня. Кто-то проник в апартамент, который я занимаю. И если вы приедете сейчас же, то, возможно, на основании улик сможете обнаружить… Через час или через два? Прекрасно. Попросите провести вас в апартамент четыреста пятнадцать. Еще раз спасибо.
Будучи проездом в Париже, Рудольф Кессельбах, алмазный король, как его называли, – или, согласно другому прозвищу, Хозяин Мыса, – мультимиллионер Рудольф Кессельбах (его состояние оценивали в более чем сто миллионов) в течение недели занимал на пятом этаже «Палас-отеля» апартамент 415, состоявший из трех комнат, из которых две самые большие – гостиная и спальня – располагались справа и выходили окнами на проспект, а другая, слева, предназначавшаяся секретарю Шапману, – на улицу Жюде.
Еще пять комнат рядом были зарезервированы для госпожи Кессельбах, которая должна была покинуть Монте-Карло, где находилась в настоящее время, и присоединиться к своему мужу по первому его знаку.
В течение нескольких минут Рудольф Кессельбах расхаживал с озабоченным видом. Это был мужчина высокого роста, еще не старый, с хорошим цветом лица. Задумчивые глаза, нежная голубизна которых просвечивала сквозь очки в золотой оправе, придавали ему выражение мягкости и робости, контрастировавшее с энергией квадратного лба и упрямой челюстью.
Кессельбах подошел к окну: оно было закрыто. Впрочем, отсюда в комнату проникнуть невозможно. Отдельный балкон, окружавший апартамент, обрывался справа, а от балконов, выходивших на улицу Жюде, его отделяла каменная стена.