Здесь с десяти свои законы,
Здесь с десяти свои права,
Здесь каждый вечер всем влюблённым
Сад по скамейке выдавал.
Свои деревья в час свиданий
Он защищал, вдруг тишиной.
Над группой вечно старых зданий
Любил беседовать с Луной.
Эй, ты, Владыка Лучезарный!
Эх! Поднимись я до того,
Я б саду вынес благодарность
За всеприемлевость его!
***
Дождь свернул свои длинные нити…
Отгремев, затихла Нева.
В небе, стаявшем и размытом,
Разрослась на глазах синева.
Вся нетронутая, густая,
Ещё влажная от дождя
Размахнулась, дома обнимая,
Взгляд в бездонную глубь уводя.
Город, мокрый от ливня, замер,
Синеву над собой увидал.
К ней невидимыми губами
Молчаливо, жадно припал.
Жадно пил её, что было мочи,
Позабыв обо всём другом,
От полудня до самой ночи —
Любопытным мансардным окном.
Он вбирал её просто лужей
С непросохшей ещё мостовой.
Покорял широкой и дюжей
Полногрудой своей Невой.
А с моста – глазами девчонки,
Той, что, голову вскинув вверх,