Читать В Тридевятом царстве. К 100-летию со дня рождения

Шрифт

Интервал

В книге и на обложке использованы фотографии из семейного архива В. Коростылёвых, сделанные Л. Мелиховым, Б. Чайковским, Г. Несмачным, М. Аграновичем.

В отношении части фотографий авторство неизвестно.

Произведения публикуются в авторской редакции.

Про автора

Начну, как в сказке. Когда-то давно жила-была семья: папа, мама и маленькая девочка Маринка. И вот однажды в доме завёлся утёнок – к сожалению, не живой, а игрушечный. Внутри у него был моторчик, а снаружи – ключик. И благодаря этому утёнок мог совершать всякие нехитрые движения. А ещё у этого утёнка позади была прикреплена волшебная красная корзиночка. Она и превращала просто игрушку в самого настоящего волшебного Утя.

Утя поселился на шкафу в комнате родителей и всегда точно знал, как ведёт себя маленькая Маришка. По утрам она приходила к шкафу и, молитвенно сложив ручки, шептала: «Утя, Утя, с добрым ути! Дай в корзинке конфетку для Маринки!»

Стихи немного нескладные, однако чудодейственные. Кто-нибудь из родителей снимал утёнка со шкафа и, трепеща, девочка заглядывала в корзинку – ведь если её поведение признавалось хорошим, там всегда лежала красивая конфета, если же нет, то, увы…

Девочкой была я, а выдумщиком всего этого обряда – мой отец – тогда ещё довольно молодой писатель Вадим Коростылёв.

Не могу сказать, что вся эта история с конфетами вызывала у меня полное доверие. Поэтому пристальным взглядом сопровождала все действия родителей около шкафа и нередко требовала, чтобы до (!) произнесения заклинания мне показали корзинку. Но она всегда была пуста!

Тайна прозорливого утёнка так навсегда и осталась для меня загадкой. Ну, а когда я пыталась выспрашивать отца, он только хитро улыбался и упорно утверждал, что сам не знает, как это выходило…

Реальная, даже обыденная жизнь и чудо с волшебством сопутствуют друг другу и в сказочных пьесах, и в киносценариях Вадима Коростылёва.

А началось это так.

Родился Вадим Коростылёв 3 августа 1923 года в Москве. В детстве сочинял стихи по дороге в школу, а порой даже и на уроках. Очень любил театр. В четырнадцать лет пошёл поступать в актёрскую студию к самому Станиславскому. Тот, отметив необыкновенный голос юноши, дал распоряжение своей сестре, тоже режиссёру: когда мальчик подрастёт, возьми его к себе. Так и случилось: после школы Вадима приняли в театральную студию Станиславского, и вскоре он был занят в спектакле «Ревизор».

Когда началась война, сразу записался добровольцем в комсомольский батальон. До того как отправить на фронт, необученных мальчишек послали копать окопы под Ельней. Там они и попали в страшную кровавую бойню. Тогда мало кто выжил. Вадиму, можно сказать, повезло. Он был «только» тяжело контужен. Два года его лечили, а потом всё-таки комиссовали по состоянию здоровья.

Оставаясь в Москве, в 1943 году Вадим поступает на поэтическое отделение Литературного института, где тогда, в первой половине сороковых годов, кипели довольно бурные литературные страсти.

Подошла к концу война. И Коростылёв принял решение: на последнем курсе он уходит из института и уезжает в Арктику, где два года руководит одной из зимовок Карской научно-промысловой экспедиции. Продолжает писать стихи и в 1947 году приезжает в Москву на Всесоюзное совещание молодых писателей как делегат Крайнего Севера.